- Ох, и хитер же ты. Тихонечко все обставил.
- А то! Я не для того десять лет по миру болтался, в битвах опасностям подставлялся, чтобы все, что нажил по примеру царя пустить по ветру. Ему все едино, что пожитки, что дворцы. Да и это влюбленное стадо ликовало на пепелище своих побед, когда костер пожрал все, что они полмира на горбах своих тащили. Войско, обрюхаченное обозами, как баба на сносях уже не могло перевалиться через горы. А он возьми и предложи им все лишнее сжечь. Только они когда жгли, позабыли, что у него самого нелишнего аж на десяти тысячах волов еле вывезли. У Гарпала мозги вскипели все это пересчитывать и переписывать. Что я, по-твоему, совсем из ума выжил такие глупости вместе с Александром делать? Я уже за середину жизни перевалил, чтобы позаботиться о том, где свои старые кости приткнуть, когда приспичит.
- Я тебя понимаю. Если бы не Македония, я сам бы, наверное, на Египет глаз положил.
- Думаю, - продолжал Птолемей, словно и не слышал слов Кассандра, - чтобы Гектор хлопнул Патрокла недолго осталось, а там, глядишь, и Ахиллесу дни сочтены.
- Да-а-а, Птолемей, ты не только страшный человек, но еще и кровожадный. Сколько не грей змею…
- Змея, мой друг, кусает аккуратно. Незаметно, но очень действенно.
- Не хотел бы я быть твоим врагом.
- Не хочешь, значит, не будешь. Нам с тобой делить нечего, да и ссориться не резон. Кратер уже во сне слюни пускает, как заменит Антипатра в Македонии…
- Этому не бывать!
- А раз не бывать, значит, нам с тобой дружить надобно.
Птолемей протянул Кассандру кубок с вином.
- Разве не так?
- Все верно, Птолемей.
- Александр, - начал Гефестион, как только царь открыл глаза. – Я, конечно, все понимаю, но вот не решаюсь тебя спросить. А что ты тут делаешь?
Александр откинул покрывало и резко сел на кровати.
- Не понял? – спросил он, склонив голову к плечу.
- Как ты тут оказался? Я послал тебя решать государственные дела.
- Неужели? А я их уже решил и пришел взглянуть, как ты разбираешься с тем, что я тебе поручил.
- А где царица? – как-то невпопад спросил Гефестион.
- А ты что хотел, чтобы она с нами третья прилегла?
- А почему ты не остался?
- Ты в своем уме? Если тебе моя жизнь не дорога, так и скажи. Лучше ответь, ты посмотрел расчеты?
- Александр, - лениво потянул Гефестион. – Я смотрел…
- Вижу. Все по полу валяется. Тебе так виднее было? Скажем так, сверху масштабнее выглядит?
- Н-да-а.
- Мне все понятно, кроме одного, а что ты здесь делаешь?
- Александр, я так старательно смотрел в бумаги. До изнеможения…
- Ах ты, врун несчастный!
В несколько прыжков Александр перескочил через кровать, опрокинул Гефестиона и навалился сверху, чтобы задать ему дружескую трепку. В этот момент дверь отворилась, и дверной проем рамой окантовал стройную фигуру Роксаны. Друзья перестали бороться и замерли, уставившись в ее сторону. Царица постояла несколько мгновений, поджала губы и, ничего не сказав, быстро ушла. Македонцы посмотрели друг на друга, как-то разом пожали плечами и закатились, корчась от хохота.
Сузы. Александр с удовольствием наблюдал из окна, как внизу растягивают огромный рыжий купол, поднимая его на резных шестах. Влекомые хваткими руками строителей под солнцем горделиво расправлялись фигуры греческих богов и героев, вновь свершающих свои подвиги на оранжевом полотне шатра. Коротконогие скифские лошади соперничали в силе с тросами и ветром. Вокруг площадки в несколько кругов стояли повозки, тяжело груженные деревянными заготовками для столов и скамей. Казалось, со всего света сюда стекались люди. Это были плотники, повара, танцоры, портные и скорняки. Артисты, риторы, гимнасты были приглашены развлекать толпу на самой грандиозной свадьбе, какую только возможно было себе представить.
- Ну что, царь мира, царствуешь по-царски? – спросил Гефестион, обняв Александра за плечи.
- Помнишь, там, на Пинаре, когда мы вошли в шатер Дария?
- Ты сказал: «Вот что значит быть царем».
- И я помню.
- Теперь-то ты знаешь, что это значит?
- Я-то знаю. Дарий не знал. Все его золото лежало бесполезной кучей хлама. Он так и не смог им распорядиться.
- А ты можешь?
- А ты сомневаешься? Старому дряхлеющему государству достался старик-правитель, который так и не смог встряхнуть его сердце и пустить в жилы новую кровь. Я создам новый народ, который как цемент соединит нас, греков, македонцев и их, персов, мидян и скифов. Мы пойдем в Аравию, на Карфаген, затем сразимся с римлянами, не опасаясь за свои тылы. А после, когда подрастут новые граждане нашего великого государства, мы покорим северных варваров.