- Я уже распорядился, чтобы его приволокли из Афин. Увижу, подвешу за короткую ногу.
- Ладно, перестань. Он повисит так, потом ты его опять пожалеешь, как в прошлый раз.
- Представляешь, кубки весят меньше, чем я заказывал чеканщикам. Я не поленился и взвесил.
- Что ты говоришь! – воскликнул Гефестион с сарказмом. - Ты же оплатил все долги своего войска, а Гарпал к раздаче опоздал. Вот и решил, видно, сам из казны на свои долги отвесить
- Он, по-моему, до сих пор мнит себя Гефестом и рискует сам решать, сколько будут весить чаши.
- Если бы ты меня послушал, когда он удрал в первый раз, сейчас бы не удивлялся. Но ведь ты же сердобольный. Как же! Друг детства! Всех пожалел! А я?!
- Ладно. Брось. Ему и так не сладко жилось с его хромотой!
- Не сладко жилось?! Всем бы так не сладко было, никто бы на войну не пошел. Зато, не берусь спорить, где ему слаще здесь в Вавилоне было или нынче в Афинах живется.
- Ты просто недолюбливаешь его с детства за его ущербность.
- Верно. Но не за хромоту ног, а за хромоту души.
- Ладно. Оставим Гарпала на время. Я о другом…
- Это еще не все?! – взмолился Гефестион. – Александр, за что ты меня так ненавидишь?
- За что ненавижу? За что же я тебя ненавижу? – Александр задумался.
- Вот видишь, ничего сказать не можешь. Все верно. Я идеален.
- Идеален, говоришь? За это я тебя и ненавижу.
- Потому и спать мне не даешь? Я прилег перед тяжелой работой, а ты…
Александр вскинул брови, но так и не нашел слов ответить.
- Ну да, - не дожидаясь, продолжил Гефестион. – Вот женюсь и…
- Действительно, работа предстоит тяжелая.
- Ты же сам сказал, что я должен будущих царей наделать.
- Ну, тебе не привыкать. Кстати, мне тут смотритель гарема доложил, что наложницы плодиться вздумали. Это твоих рук дело?
Гефестион улыбнулся, словно кот, сожравший скифос (8) сметаны.
- Ну, что не рук, это точно. А, кроме того, ты забыл, что ли, как сам просил сделать что-нибудь с гаремом, когда он взбунтовался?
- Исчерпывающий ответ. Оставим гарем. Лучше посмотри, за чем я тебя позвал.
Александр рванул ткань, скрывающую некий предмет. Гефестион невольно зажмурился, когда отсвет огней вспыхнул множеством ярких искр на золотом троне. Новый трон был высоким, и выглядел очень изящным. Две пантеры растянулись от ножек к подлокотникам. Еще две грациозно сидели по двум сторонам от ярко-красного атласа спинки, склонив друг к другу головы, над которыми возвышалась звезда Агреадов. В центр ее был помещен выполненный в миниатюре щит Ахиллеса. Блики на атласном сиденье передразнивали свое отражение на спинке.
- Ну? – нетерпеливо спросил Александр.
- Что ну? Каков правитель, таков и трон.
- И это все, что ты можешь сказать?
- А почему возле трона только два кресла для будущих цариц? Ты же уже решил взять и третью жену?
- Почему передумал? Одно для Статиры, другое для Паристатиды.
- А Роксана?
- Ты в своем уме, друг мой!? Ты хочешь, чтобы праздник был испорчен. Пусть остается в своих покоях. А тем более после того, что произошло с тобой. В последнее время я и так захожу к ней чаще обычного. Должен же я хоть когда-то от нее отдыхать. Да, кстати, я все хочу тебя спросить, а ты не хочешь взять вторую жену?
- Александр, мне и первой-то не надо.
- Зря ты. Она красавица.
- И что? Если бы я женился на всех красавицах, что делили со мной ложе, я бы уже давно кончился. А потом, у меня разве есть на это возможность? В последнее время создается впечатление, что мы с тобой как два пастуха выпасаем огромное стадо на полях твоей империи. Ты со своей подозрительностью уже дошел до того, что охрана, которую ты ко мне приставил, чуть ли не спит со мной в одной кровати. Ну, есть же в нашем государстве главный евнух, главный врач, еще кто-нибудь главный. Я предлагаю считать меня главным мальчиком на побегушках. Ты хоть раз посчитал, сколько раз за день зовешь меня? Гефестион, побеги построй мосты! Гефестион, мне нужен новый город! И быстро! Гефестион, избавь меня от Филоты! Гефестион, усмири непокорных на правом …нет, на левом… нет, на обоих берегах Инда! Я уже как тот шестирукий бог Шива. Только я еще и шестиногий. Мне бы еще хобот и хвост. Тебе принадлежит мир, а мне принадлежат проблемы твоего мира. Я уже могу спокойно спать только, когда падаю в беспамятстве от вина, потому, что только тогда я не думаю обо всем этом.
- Что ты раскряхтелся, как старик? Ты же знаешь, я только тебе доверяю и больше никому.