- Что еще тебе надо?! Неужели же этот город не то, что ты искал, гоняя нас взад-вперед по пескам?! Как ты собираешься становиться властителем мира, коли мы торчим здесь уже почти вечность?!
- Без того, что я ищу, я не двинусь с места!
- Отлично! Тогда позволь узнать, что именно мы должны отыскать здесь?
- Святилище всевидящего бога.
- А что Амон с Зевсом тебе уже не подходят?!
Мы переглянулись. Гефестион позволил себе лишнего, и теперь все ждали, чем это обернется.
- Замолчи! – вскипел Александр. – Чтобы не наказать тебя, я отнесу эти слова к нездоровью, ибо понос, которым ты страдаешь в последние дни, видно, хлынул у тебя через рот. А чтобы освежить память, напомню тебе, что должен найти святилище Сераписа, о чем возвестил оракул в Сантарии.
- Александр, а чего ты не спросил его поподробнее, где искать?
- Гефестион, чтобы занять тебя, могу предложить тебе сбегать туда и все разузнать, - вступил в разговор Пердикка.
- Не гневите небожителей, богохульцы! – услышали все голос Аристандра. – До сего времени они покровительствовали вам! А тебе, Гефестион, не следует бросать тень на устремления царя! Лучше омойся и проведи в молитвах за него остаток дня, ибо оракул возвестил ему волю богов. И всем вам я бы советовал просить вышних о пути Александра, ибо они ведут того, кто ведет вас.
Аристандр отвернулся, выказывая презрение к непочтительным вольностям македонцев, и отправился молиться к только что выстроенному жертвеннику напротив святилища. По сей день мы называем его «алтарь Александра». Нам ничего не осталось, как отправиться следом замаливать поведение Гефестиона. Я никогда не видел, чтобы Александр молился так рьяно, словно знал, что бог снизойдет к нему.
«Кто бы ты ни был, бог, покровитель этой земли, взирающий на беспредельную вселенную, прими эту жертву и стань мне помощником против моих врагов», (6) - мне кажется, голос царя до сих пор звучит в ушах. Александр возложил богатые дары. Жертвенное животное было великолепным, огромным, мощным. Достойный дар великому богу! Внутренности, что лежали на алтаре не имели ни малейшего изъяна. И в тот же момент боги явили знамение. Огромный орел спустился на алтарь, схватил печень жертвы и мгновенно воспарил ввысь. Он сделал несколько кругов над нами и полетел прочь. Все были столь ошеломлены, что не могли шевельнуться, молча наблюдая за полетом. Он выписывал в небе круги, с каждым разом расширяя их, пока мы не увидели, как внутренности выпали из клюва, и орел, метнувшись вверх, исчез в небе.
- Это знак! – воскликнул Аристандр. – Зевс- Вседержитель послал орла, указывая путь!
- Пошлите дозор! - Голос Александра срывался от волнения.
Даже Гефестион настолько растерялся, что надменность слетела с его лица, уступив место выражению наивного изумления. Дозор умчался вперед, а мы двинулись следом. Не знаю, когда это произошло, но Александр безнадежно заболел Египтом, заражая всех вокруг. Мы неслись вперед, ни мгновения не сомневаясь, что именно там будет то, что мы ищем. И каково же было наше удивление, когда все увидели полуразрушенный алтарь, а за ним храм, сооруженный на старинный лад. Жертвенные внутренности лежали на алтаре, словно жрец аккуратно водрузил их туда. Сооружение настолько не походило на все то, что мы видели доныне, что не оставалось сомнений в его древности. Блоки, некогда тесно пригнанные друг к другу, поросли в щелях травой и иссохшим кустарником, вход обветшал, богатую резьбу слизало время и ветер, а краски унес дождь. Утоптанная тропа говорила о том, что люди все еще поклоняются божеству. Внутри было убрано и тихо. Напротив входа высилась неведомая сидящая статуя, а рядом находилась огромное изваяние девы. Обе фигуры были столь необычны, что мы замерли в раболепном изумлении. Покосившиеся обелиски, испещренные незнакомыми письменами, таили загадочный смысл. Пока искали кого-нибудь, кто мог хоть что-то пояснить о богах, Александр молился, воскуряя богатые благовония. Наконец притащили невесомого, почти прозрачного старика, обтянутого темной выжженной и высушенной кожей. Он был настолько стар, что, казалось, давно уже умер и лишь масляничные зрачки выдавали еще теплящуюся в нем жизнь. Александр начал расспрашивать его, что это за бог, но старик ответил, что жители давно уже забыли, ибо святилище слишком древнее. Однако, среди них еще живо предание, что это, якобы, святилище Зевса и Геры. Когда мы спросили, знает ли он, что написано на обелисках и кому они принадлежат, старик ответил: «Царя, Владыки мира Сесонхосиса». Дальше он сказал, что на одном из обелисков, на каком именно никто не помнит, есть надпись на древнем языке: «Царь Египта Сесонхосис, владыка мира, посвятил это озирающему мир богу Серапису». (6) Александр воскликнул, взглянув на бога: «Величайший Серапис, если ты бог вселенной, яви мне это»! (6). Бог явился царю во сне, и говорил с Александром на родном языке: «Александр, ты забыл твои слова при жертвоприношении? Разве не ты сказал: «Кто бы ты ни был, покровитель этой земли, взирающий на беспредельную вселенную, прими эту жертву и стань мне помощником против моих врагов», И внезапно налетел орел, похитил внутренности и бросил их на алтарь. Разве ты не понял из этого, что я пекущийся обо всем бог»? (6) Александр устыдился слов своих, но, осмелев, все же спросил, останется ли сооружаемый им город Александрией, или сотрется со временем имя его, на что бог ответил, указывая на огромную гору: «Александр, можешь ли ты передвинуть эту гору на другое место? Так и на место имени твоего не может быть перенесено имя другого царя. И всякими благами возвеличится Александрия, возвеличивая и города, бывшие до нее». (6). Египет встретил армию Александра так, словно ждал его появления. Во всех городах нас встречали прорицатели. Они кланялись Александру, оказывая величайшие почести и называя Сесанхосисом, Владыкой мира. В Мемфисе, уже провозглашенный царем Египта, Александр увидел величественную статую из черного мрамора, в ногах которой покоился камень с надписью.