- Где это мы?
- В медпункте. Ты как?
- Я... я что, отключилась?
Он кивнул.
- Как твой нос?
- В порядке. Ты что, так крови боишься?
- Нет.
И это была правда.
Признаться, я просто переволновалась за него. Да, я волновалась за него. Я понимала это. Но не понимала, что влюблена.
- Ты не виновата.
- Как? Я же ударила тебя!
- Ты ударила мой лоб. А это у меня давление подскочило. Так часто бывает.
Я поднесла руку к губам.
- О Боже, прости...
- Не извиняйся.
Он сидел напротив меня и смотрел. Таким... нежным, заботливым взглядом. Как будто бы я была его единственным драгоценным существом в мире.
Потом он встал и подсел ко мне, обнимая рукой через плечи.
- Эй.
Я подняла на него голову. Мы смотрели друг другу в глаза пару минут. И тут я отчаянно зашептала:
- Как же тебя зовут...
Он улыбнулся и позволил мне уткнуться лбом в его плечо. Потом, посмеявшись, он сказал:
- Меня зовут Костя.
Наконец приблизился конкурс. Я была в волнении, потому что мне совсем не хотелось танцевать то, что мы придумали. Но выхода не было.
Помню, как, стоя за кулисами, я встретилась с Костей. Совсем неожиданно. И к счастью, потому что я сгорала от нетерпения его увидеть.
- Удачи тебе, - шепнула я, сжав кулак.
- И тебе. - Он улыбался всем своим взглядом, чем тронул мое бедное сердце.
- Ты победишь.
Он смотрел мне в глаза и благодарно улыбался.
- Нет.
- Победишь.
- Нет...
- Ты...
Костя взял меня за запястье, перестав улыбаться. Я задохнулась, взглянула ему в глаза.
- Анна... - Он выпрямился, оживленно открыв рот, пытаясь что-то сказать, но...
- На сцену, девки! На сцену!
После нашего танца ( позорного, как мне показалось) я кинулась в зал, готовясь к выступлению Кости.
После долгого ожидания на сцену наконец вышел Он. Такой красивый, в черном костюме с черной бабочкой, с бокалом в руке. Он взял микрофон, подошел к центру сцены и начал говорить:
- Вы помните... вы все, конечно, помните...
Я сидела и зачарованно следила за каждым его движением. Вот он поставил стакан на стульчик, вот он продолжает говорить, помогая себе жестами. Выражение его лица менялось всякий раз, когда он говорил. Потом он снял пиджак, бросил его в сторону, когда подступила кульминация стихотворения.
Он говорил, а я уже не слышала его. В голове пульсировала такая важная мысль:
« Я его люблю».
После его выступления я быстро выбежала в коридор. И встретила его. Мы оба тяжело дышали и смотрели друг на друга.
- Это было... это было потрясающе! - Проговорила я шепотом. - Ты...
Он подошел ко мне и взял за руки.
- Пойдем прогуляемся.
- А результаты?
- Мы далеко не отойдем. Еще пятьдесят номеров. Нам повезло, что мы в начале.
Мы шли по улице и весело болтали. Он рассказал мне, как не хотел поступать, но как был вынужден, а я полностью с ним согласилась. Потом мы заговорили о хобби, о том, кто какое мнение разделяет, почему сейчас президент Путин и в каком прекрасном далёке есть тот самый Коммунизм. Мне казалось, что интереснее человека я никогда не встречала.
- Ты так красиво читаешь стихи.
Он улыбнулся. И, кажется, смутился.
- Я была поражена, - призналась я честно. - Никогда не слышала, чтобы так читали...
Он промолчал, не зная, что сказать.
- А можешь прочитать что-нибудь еще?
Костя посмотрел на меня. Он держал руки в карманах своего красивого осеннего пальто. Оно было раскрыто.
- Для тебя - все, что угодно.
Мы с ним подошли к большому фонарю. Он подбежал к нему и, ухватившись за него, принялся крутиться, как мечтатель, и читать:
- Есть что-то в ней, что красоты прекрасней, что говорит не с чувствами - с душой...
Я смотрела на него и теряла контроль, гордость, самообладание, разум. Я все теряла. Взамен на всепоглощающую любовь к этому человеку.
Я забыла обо всем. Подошла к нему, приподнялась на выступе, взявшись за столб фонаря, и потянулась к нему. Костя, улыбаясь, неподвижно стоял, выжидая, что я сделаю.
Я осторожно, пытаясь мысленно заглушить бешеный ритм сердца, коснулась губами его губ, затем закрыла глаза, чувствуя, как свободной рукой он обнимает меня за талию и прижимает к себе.
И пусть продолжают говорить, что девушки первые целовать не должны. Да плевать я хотела на то, что говорят другие.
Я люблю его, мне плевать!
Поцеловала я его, кстати, несмело, по-детски, боясь, что оттолкнет. Но он, когда я отпрянула, погладил меня по щеке.
- Моя милая Анна...
- Костя, - прошептала я тоненьким голоском. Люблю. Так люблю.
- Анечка, - мы спустились с выступа, и он обнял меня, прижимаясь щекой к макушке моей головы и запуская в густые распущенные волосы свою руку. - Моя Анечка.