Ладно.
Потом он лег на меня. Я все еще боялась, не могла успокоиться, хотя он и не торопился, был нежным и как всегда ласковым. Мы оба знали, что это должно произойти, что это никак неизбежно. Без этого нельзя.
- Будет не больно?
- Нет.
- Точно?
Он провел руками по моим волосам и лицу.
- Анечка, я не знаю, честно. Но я постараюсь, чтобы тебе было не больно.
Я закусила губу. Приготовилась. « Как хорошо, что меня мама не видит», - почему-то подумала я.
- Думай только о том, что ты ко мне чувствуешь. Хорошо?
Я смотрела ему в глаза. И кивнула.
Потом закрыла свои глаза и отдалась ему полностью, как есть, как нужно.
Говорят, что это отвратительно. Но это было...
- Мило? - Перебиваю тут же Анну.
- Ох, да. Это было мило.
После этого мы лежали рядом друг с другом, но пребывали в каком-то... шоке? Я не скажу, что было все очень плохо. Нет. Все было очень хорошо и, насколько я могла понять, Косте все очень понравилось. Но вот я никак не могла отойти от того, что между нами произошло. Я много раз представляла себе, как это могло произойти, много слышала о том, что это больно или наоборот - совсем не больно...
- Костя, - шепнула я, посмотрев на него.
- Да?
- А тебе... не больно лежать на животе?
Он долго смотрел на меня тупым взглядом, а потом опустил глаза вниз. Тогда он расхохотался от всей души, что было мочи, закрыл лицо руками и перевернулся на бок от смеха. Я покраснела, закрыла глаза и тоже засмеялась. Какая я, все-таки, дура.
- Глупенькая до безумия, Боже! - Он притянул меня к себе и продолжил смеяться, повторяя: « На животе... на животе», что смешило его без конца. Я думала, он никогда не успокоится.
Что ж, после такого отношения всегда вступают на новый уровень. Или наоборот.
В нашем случае наступил новый уровень.
Отношения стали более серьезные. Я стала чаще приезжать к нему на квартиру, мы стали чаще сближаться физически, бывать вместе...
Потом, от знакомых, я узнала про театральное училище. Тогда мы с Костей встречались уже, кажется, второй год. Он писал диплом, а я продолжала кропотливо учиться. Деньги на питание присылали его родители, я получала маленькую стипендию и подрабатывала по вечерам в бутиках и прочих мелких заведениях.
И решила рассказать ему про училище.
Конечно, он отнекивался, пытался внушить, что это глупо и совершенно немыслимо.
В конце концов, я смогла его уговорить.
На прослушивание мы пошли вместе. Я сидела на ступеньках здания, нервно ожидая его прихода и результата. Спустя два часа он вернулся. Сел рядом со мной, посмотрел вдаль, заставляя меня сгорать от любопытства еще больше.
- Ну? Что они сказали? Не томи, Костя!
Он грустно и глубоко вздохнул. Потом опять смотрел вдаль и начал расстроенно:
- Они... сказали...
Я уже приготовилась его успокаивать.
- Они сказали, что я подхожу. Я подхожу, Анна!
Я закричала, бросилась ему на шею. Он поднял меня на руки и прокружил. Он смеялся, я смеялась... Я была так счастлива за него, как будто все это происходило со мной. Я чувствовала его радость и не могла оставаться равнодушной. Его мечта сбылась - это было счастье для нас обоих.
- Я так рада за тебя, Костя! Я так рада!
Он крепко поцеловал меня, сжав мои щеки с такой силой, что мне стало больно.
- Спасибо, Анечка! Боже, я так люблю тебя... Я говорил, что люблю тебя?
Я улыбнулась и отрицательно покачала головой.
- Какой же я придурок. Я люблю тебя, люблю, Анечка, я так тебя люблю...
Он снова закружил меня, радостно хохоча вместе со мной.
Мы были самыми счастливыми людьми на всей планете.
7
Мы уже стояли у моста и смотрели на то, как под нами проплывают катера и пароходы. Анна долго молчала, будто вспоминая все детали и раскладывая их по местам. Я не торопила ее, хотя мне так хотелось скорее подойти к кульминации этой истории. Пока примитивно, никак не отличительно от любой другой истории первой любви. По мере приближения к самому интересному у меня все сильнее возбуждалось воображение. Что же меня ждет?
- Анна.
Она промолчала.
- Что... что случилось потом?
Женщина вздохнула и выпрямилась, упершись руками в мост.
- Елена, - сказала она вполголоса.
- Да?
- Вы знаете, когда наступает зима?
На второй год наших отношений я переехала к нему жить. Мама все поняла и была не против.
В то время он уже дописал диплом. И бросил его в корзину. И был безумно счастлив.
Потому что его пригласили работать в театре.
Настолько хорошо он играл в училище и кружках, на которые записался ( потому что ему было мало одного училища), что его не смогли не заметить.