Ответ, видимо, не понравился виконту — он заговорил более резким тоном:
— Незачем было в спешке покидать дом, куда ты был приглашен, и мчаться сломя голову в Лондон. Тебе не повредило бы проводить больше времени в компании молодых людей твоего круга. Возможно, это научило бы тебя правилам поведения в обществе.
Эш почувствовал, как при воспоминании о предыдущей ночи его охватывает чувство нестерпимого стыда, но он и виду не подал. Взяв себя в руки, он тихо сказал в ответ:
— Возможно, ты прав, отец. Но в данном случае у меня .не было выбора. Мой гостеприимный хозяин попытался убить меня.
На мгновение застыв от удивления, виконт усмотрел в этом слабенький проблеск надежды. Вот это было ему понятно. Такое случается между мужчинами и требует мужских решений. Более того, он был бы рад, если бы его сын не посрамил себя в подобной ситуации: Эштон мастерски владел искусством самообороны. Он окинул сына с ног до головы весьма одобрительным взглядом.
— Кажется, ты вышел из поединка целым и невредимым, — сказал он. — Значит, сумел за себя постоять.
— В некотором роде, — невнятно пробормотал Эштон, Он понимал, что нет никакого смысла обманывать отца, потому что вездесущие сплетники уже раструбили о происшествии по всему Лондону и к концу дня он непременно узнает как минимум одну из многочисленных версий этого происшествия. Поэтому он тихо сказал:
— Это не было бы честным поединком, сэр, поэтому я предпочел не отвечать на его вызов. — Он поднял руку, показав рассеченные и вспухшие костяшки пальцев. — Я урегулировал наши разногласия более эффективным способом.
Эш увидел, как лицо отца сначала побледнело, потом приобрело багровый оттенок. От его сдержанности не осталось и следа. Он вскочил на ноги.
— Только этого не хватало! — На какое-то мгновение Эшу показалось, что отец набросится на него, и он спокойно ждал, что будет дальше. Виконт в ярости вскочил на ноги и зашагал по комнате. — Значит, устроил кулачный бой? Дрался, словно последний подонок, в благородном доме, напал на хозяина с кулаками при свидетелях! Не понимаю, как я мог произвести на свет такого как ты! Я тебя не понимаю! Неужели у тебя нет ни чести, ни гордости, ни капли мужского достоинства? — Виконт резко повернулся к Эшу, безуспешно пытаясь овладеть собой. — Должен признаться, я всегда тебя недолюбливал, Эштон. Но я старался сделать для тебя все, что мог. Однако ты меня то и дело ставил в тупик. Я смотрел сквозь пальцы на твои странности, на твой странный выбор приятелей, на постоянную возню с холстами и красками и всегда надеялся, что ты образумишься, потому что ты Киттеридж. Но теперь я начинаю сомневаться в этом. Неужели ты совсем не ценишь того, что твоя мать и я сделали для тебя? Неужели тебя совсем не заботит твоя репутация, доброе имя твоей семьи? Эш на мгновение задумался.
— Моя репутация мне безразлична. Однако прошу простить меня, если я запятнал честь твоего доброго имени.
Виконт резко отвернулся и подошел к сервировочному столику. Рука его бессильно зависла над графином с бренди.
— Знаешь, ты безнадежен, — с горечью произнес он. — Теперь тебя не примут ни в одном приличном доме. Ни одна приличная девушка не позволит тебе за ней ухаживать. Ты преступил грань, и ни я, ни твоя мать не сможем ничего исправить. Ты доказал, что не являешься джентльменом и не годишься для жизни в цивилизованном обществе. Должен признаться, я не слишком удивлен.
Эш подавил вздох. Было бесполезно оправдываться или объяснять обстоятельства, которые привели к скандальной драке. Отец все равно не поймет.
— Возможно, это даже к лучшему, — сказал Эш, удивляясь, что слова так легко слетают с языка. — Как тебе известно, менее чем через неделю я стану совершеннолетним. Я подумал, что всем будет, лучше, если я на какое-то время уеду за границу.
Виконт медленно повернулся к сыну.
— Видишь ли, я уже кое-что предпринял в этом направлении. Я купил для тебя право на присвоение младшего офицерского звания, и по достижении совершеннолетия ты будешь служить в вооруженных силах его величества, где ты, если у тебя есть хоть капля здравого смысла, сможешь вернуть себе доброе имя и сделать достойную карьеру.
Эша это не тронуло и не удивило.
— Мне не хотелось бы проявлять непослушание, отец, — спокойно сказал он, — но я не могу этого сделать.
Виконт был так ошеломлен неожиданным отказом, что даже забыл разгневаться.
— Что за вздор ты несешь? У тебя нет выбора — ни-ка-ко-го! Киттериджи всегда служили его величеству. На нас держится империя! И ты пойдешь по стопам своих предков. Ни о чем другом не может быть и речи!
С этими словами он хотел было выйти из столовой, но Эш сказал:
— Возможно, ты прав. Возможно, я не настоящий Киттеридж, потому что я не имею намерения идти по чьим-то стопам, а хочу идти своим путем.
Старший Киттеридж замер на месте и ошеломленно уставился на него. На его лице отразился настоящий ужас.
— Ты сошел с ума, мой мальчик?
Эш усмехнулся:
— Возможно. Но я знаю твердо, что если не уеду отсюда сейчас, то непременно свихнусь.
Виконт нахмурился. Он пожалел, что рядом нет жены, которая всегда умела образумить своего младшенького. Он был в замешательстве.
— Что за чушь ты городишь? Говори яснее!
Эш постарался выразить свою мысль как можно яснее.
— Я не могу жить в вашем мире, отец, — с горячей убежденностью сказал он. — Для меня нет здесь места — я задыхаюсь. Улицы, по которым я хожу, кажутся мне чужими. И чем больше я стараюсь приспособиться, тем меньше мне это удается. Я должен найти свой путь, проложить свои тропинки. Я не могу больше жить по вашим правилам.
Отец смотрел на Эша так, словно был убежден, что сын потерял рассудок.
— Ты действительно болван! Существует один мир, и ты обязан жить в нем. А теперь перестань болтать и приведи себя в порядок прежде, чем мать спустится вниз. Даже мне неприятно на тебя смотреть, а она при виде тебя наверняка упадет в обморок. И довольно, не будем больше продолжать этот дурацкий разговор.
— Это не дурацкий разговор, отец, — спокойно сказал Эш. Теперь, когда самое трудное было позади, его охватила страшная усталость, но нужно было довести дело до конца. — Я пришел попрощаться с тобой.
— Вот как? — саркастически воскликнул виконт. — Могу ли я узнать, куда вы намерены отправиться, молодой человек?
Эш пожал плечами:
— Я еще не уверен. За пределами этого маленького островка, который мы называем Англией, лежит огромный мир, а я видел всего лишь его крошечную частичку. Думаю начать с Америки.
Виконт громко расхохотался:
— С Америки? Ну и ну! Со страны неудачников и варваров? Ну что ж, почему бы и нет? Тебе, пожалуй, там будет не хуже, чем в любом другом месте. — Потом он оставил насмешливый тон и серьезно спросил: — Позволь узнать, чем ты намерен там заниматься? Как ты собираешься жить? Что именно хочешь найти там?
— Земли, которые я никогда не видел, реки, которые не пересекал. Говорят, в этой стране могут найтись возможности для каждого, у кого есть воля, так что, может быть, и мне повезет, отец. Возможно, ты даже будешь когда-нибудь гордиться мной.
На мгновение виконту показалось, что сын серьезен, но потом его аристократическое высокомерие возобладало и он махнул рукой.
— Ну что ж, ради Бога, не смею тебя удерживать, — насмешливо сказал он. — Счастливого пути.
— Я хотел бы попрощаться с матерью. — Терпение виконта было на исходе.
— Я передам ей твой прощальный привет, — отрезал он. — Если ты намерен уехать, то уезжай поскорее. Я и без того слишком долго откладывал завтрак.
Эштон вежливо поклонился.
— Я пришлю слугу за своими вещами. До свидания, милорд.
С этими словами он повернулся и покинул столовую, дом, в котором вырос, семью и привычную жизнь. Как ни странно, он не чувствовал сожалений, но ему было грустно.
Виконт с недовольным видом смотрел вслед сыну, а когда его шаги затихли вдали, нетерпеливо дернул шнурок звонка. Он сердито приказал принести себе еще чаю и уселся за стол перед остывшим завтраком.
Он не сразу вновь принялся за еду. Значит, у этого молокососа больше мужества, чем он предполагал. Мысленно возвратившись к происшедшему, он не мог удержаться от улыбки, когда представил себе, как его сын обрабатывает кулаками физиономию Уинстона. Конечно, таким подвигом не похвастаешь в обществе, но в душе он одобрял Эштона.