— А что за опасность ты почувствовал во время разговора? — спросил дядя. — Мое «предчувствие» молчало.
— А, это… Колдун принца меня раскусил. Кстати, оба охранника примерно твоего уровня, да и сам принц весьма близко.
— Знаешь, я даже не сомневался, но давай детали.
Выслушав мои наблюдения, дядя решил меня отпустить, но ко мне внезапно вернулся интерес и я полюбопытствовал:
— Что ты планируешь делать с Ласлоу?
— Все зависит от следующего хода этого интригана. Если попытается решить вопрос миром, и отдаст нам кровососов, с блохастыми… Я пойду на сделку.
— Даже если он виноват? Если был замешан с самого начала?
Дядя поморщился и отвел взгляд:
— Так будет лучше для клана…
— А если наоборот? Что если он не виноват, но выберет жесткий вариант?
Дядя вновь посмотрел мне в глаза:
— Если он выберет жесткий вариант, то сразу же примет вину.
На следующий же день, под вечер у дяди был телефонный разговор с директором Секретной Службы. Главный суслик страны запросил пощады и без колебаний согласился исполнить все требования. Все, что он просил — два дня на разработку плана и подкрепление из лучших бойцов клана, для штурма гнезда Роллан. Наш глава тут же согласился и вызвался лично возглавить этот отряд.
Брайан признался, что сразу после разговора Брайс швырнул в стену стакан с джином. Ночью глава покинул Бреморский дом. Вернулся он поздно утром и сразу же напился до поросячьего визгу, а через полчаса Бреморский дом окружили бойцы ООП и регулярные войска из расквартированных в городе. Те самые войска, что несколькими неделями ранее проводили Фарнельскую чистку и буквально подчинялись графу Бремор. Теперь же они требовали выдать этого самого графа.
Осада продержалась несколько часов, привлекая слишком много внимания, в том числе журналистов. Все это время Брайс был занят двумя делами: лично доводил до членов клана информацию о том, что бремя лидерства временно возложено на плечи Николаса Бойли и Дональда МакЛала, и безбожно хлестал джин. Мне с Берком, Логаном и Крисом дядя одним из первых приказал не брыкать.
Когда же выполнение первого дела стало проблематично, поскольку глава уже не мог оставаться в вертикальном положении и с превеликим трудом мог связать пару слов, бледный от напряжения Дональд приказал бойцам не дергаться, и сдал пьяное тело на руки Уиксли, главе ООП. Процесс перетаскивания графа Бремор ознаменовался вспышками десятков фотоаппаратов. Фотографии должны были получиться отличными, но на первую полосу вечерних выпусков все же не попали. К тому времени до Фарнелла докатилось известие о смерти Иэна Карлайла, барона Ласлоу. Директор Секретной Службы был застрелен на крыльце собственного дома. Слухи о его смерти ходили самые разные, но доподлинно было известно только то, что убийца использовал старое противотанковое ружье калибра тринадцать и два миллиметра. Снаряд был зачарован на проникновение, а стреляли из колокольни Церкви Святого Джеймса. Учитывая то, что между церковью и домом лорда Ласлоу было более семисот метров, это был чертовски хороший выстрел.
Буквально сразу же после того, как с Бреморского дома была снята блокада, Дональд засел на телефоне. Они с Николасом совещались около часа, после чего МакЛал приказал оставить Фарнелл. Это решение едва не вызвало бунт. Возразил практически каждый второй бреморец. Некоторых даже утихомиривать пришлось. Бетти, например, обложила Дональда таким матом, что и в порту не всегда услышишь. За что колдун насильно напоил ее снотворным и велел грузить с «остальными». В этой категории, как оказалось, была и Эйли. Ее вообще спрашивать не стали, сразу опоили и погрузили.
Клан бежал из Фарнелла, оставляя после себя исключительно наемных работников. В срочном порядке в дом был вызван местный поверенный Гарольд Муди. Он и так был осведомлен о многих юридических делах клана, теперь же ему на руки свалили абсолютно все, хоть он и сопротивлялся. В строительной фирме произошла неожиданная ротация кадров, посыпались повышения, а новоиспеченные начальники получили оклад и полномочия, которые и не снились старым. Немного проще обстояли дела с сиротским домом, то есть школой-интернатом. Я был уполномочен передать свои обязанности кому угодно: хоть черту, хоть собаке, но, слава Богу, дама Роджерс согласилась временно занять должность, да и Кастет оставался на месте.
На месте оставались и пленные суслики. Их просто опоили зельем летаргии, которое должно было закончить свое действие через неделю, о чем у каждого тела была оставлена соответствующая записка. Она так же предупреждала, что преждевременное пробуждение может пагубно сказаться на агентах и даже причинить серьезный вред мозгу. Последнее, конечно же, было ложью. Максимум что этим телам грозило, так это небольшая диарея.