Еще нужно понимать, что рядом с нами могут быть люди, которые насмешливо относятся к нам, особенно если мы занимаемся самообразованием. Когда-то Николай Васильевич Гоголь сказал так: "Ко всякого роду намекам должно оставаться глуху". То есть, если намекают, а не говорят прямо, я не слышу, что бы ни говорили. Мне очень нравится это выражение. Просто я не слышу, никак не оцениваю колкостей за спиной. Если хотят сказать - пусть скажут в глаза, прямо, а не намеком. "Там кто-то китайскую газету покупает", - намекнули, что человек занимается китайским языком. А что ж тут плохого? Это только обывателю, только мещанину кажется, что лишь ученые могут им заниматься, а ты, мол, задаешься, китайский учишь. Нехорошо поступает тот, кто намекает. Но не будем сильно осуждать его - у всех есть свои слабости. А если обратить внимание на подобный намек, появятся ангуассные состояния, тревожность, зажатость психики, истинной причины которой мы и не будем знать.
Давайте же останемся глухими к намекам -ведь нам надо идти вперед и развиваться. Мы все умеем удивляться. Но мало кому известно, что удивление самое прекрасное качество для композиторов, поэтов и разных других придумщиков (естественно, мы говорим о придумывании прекрасного). Чувство удивления надо суметь в себе поддержать. Не потерять любви к удивлению -очень сложная задача.
Мы часто забываем присмотреться к какому-то явлению, к какому-то предмету и потому не удивляемся. А если присмотреться ко всему, что нас окружает, к Бытию, как говорят философы, то обязательно откроются такие стороны, которым нельзя не удивиться. То нас удивляет что-то необычное, то мы находим неожиданное сопоставление старого и нового. Но лучше всего эти мысли проиллюстрировать, снабдить картинкой. Ты идешь по городу, вокруг стоят дома. Они не могут взлететь, ты прекрасно это знаешь, разве что в сказке. Но физик, умудренный знаниями, опытом, долговременной работой, говорит, что могут быть такие физические условия на земле, при которых дома или, скажем, обыкновенный стол в твоей комнате поднимутся в воздух. Если ты живешь, к примеру, в пятнадцатом веке, такое заявление покажется тебе страшной ересью, но в веке двадцатом в этих словах нет ничего странного.
Необычное - это то, что не имеет обоснования на уровне обыденного сознания. Что значит "обыденное сознание"? Это не научное сознание, которое имеют ученые, а как раз наоборот - то, которое имеют все другие люди. Они получают сведения о различных предметах, явлениях, научных открытиях с большим опозданием. Такое сознание очень распространено среди обычных людей, потому и называется обыденным. Наука, находясь впереди обыденного сознания, все время 'питает его: обыденное сознание древнего грека или римлянина совершенно другое, нежели обыденное сознание нашего современника - киевлянина, москвича или парижанина. Поэтому мы можем удивляться в большей или меньшей степени в зависимости от того, насколько владеем каким-то знанием. Если мы не удивимся чему-то, выходит, знаем: это возможно.
Когда-то у древних римлян была поговорка: "nil admirari" - "ничему не удивляйся". Они как бы предостерегали от однобокого мышления, советовали не торопиться с выводами: ведь все в этом мире может оказаться возможным, вероятным, простым даже, если хорошо разобраться. Но, конечно же, нам нужно беречь в себе чувство удивления по совершенно другой причине. Когда зимой надоест зима и хочется, чтобы было тепло, мы в феврале живем ожиданием весны и знаем, что она точно наступит. Но все равно весна приходит всегда неожиданно и удивляет, как удивлял поздней осенью первый снег, хоть мы и предвидели, что он будет белым и упадет с неба. Это удивление связано, наверное, не просто с научными данными, со знанием природы, явления, но и с чувством поэтического.
Мы всегда удивляемся прекрасному. А когда есть удивление, каждый раз обязательно делаем своеобразное маленькое открытие при помощи наших чувств, нашего внутреннего мира, И это самое важное, что связывает удивление с мышлением. Если ты умеешь удивляться, то есть умеешь волноваться по поводу своего ощущения, полученного от внешних событий, которые кажутся обычными, сможешь лучше мыслить.
А дело тут вот в чем: не бывает двух одинаковых первых снегов, не бывает двух одинаковых первых весенних громов - они все оказываются разными, нужно только иметь зоркий глаз и чуткое ухо. Если у тебя такие зрение и слух будут, ты сможешь лучше проникнуть в сущность явлений, лучше думать. А проникновение в сущность явления дает тебе еще и возможность сделать открытие. Оно тоже сопровождается обязательным удивлением, потому что ты удивляешься как раз самому открытию, новому видению. Тебе становится приятно это делать, ибо ты додумываешься и одновременно получаешь удовольствие. Такое удовольствие тоже является поощрением в твоем деле. И если ты уже сегодня умеешь заниматься с учебником так, как будто делаешь открытие за открытием, несмотря на то, что просматривал его неоднократно, значит, ты уже владеешь инструментом открытий.
Чувство удивления связано с поиском. Связано оно и с радостью. Когда не хочется скучать, ты инстинктивно стремишься найти что-нибудь новое. Но не надо торопиться сразу бежать в другое место из того, в котором находишься. Удивиться можно, просто иначе посмотрев на уже известную вещь, "иначе увидев то, что вокруг тебя: очень полезно все время смотреть иначе на все, что мы видим.
А теперь подошло время познакомиться еще с одним термином - эвристика. Это слово иностранное, от него можно образовать прилагательное "эвристический". Что значит "эвристика" и "эвристический"? Эти слова связаны с поиском, с открытием. Когда-то знаменитый физик древности Архимед, сделав открытие (кстати, это произошло в ванной), побежал по своему родному городу Сиракузы с криком: "Эврика! Эврика! Нашел! Нашел!" Отсюда и произошло слово "эвристика".
Нам нужно уметь искать, и специальная наука - эвристика - занимается тем, чтобы нам не было скучно, чтобы мы умели искать где угодно и находить. По-настоящему образованный, культурный человек никогда не будет скучать, потому что он сможет заниматься эвристической работой в любом месте: в поле, в лесу, на улице или на скамейке, под навесом, где ожидают троллейбус. Где угодно и когда угодно человек должен быть эвристичным и посвящать много времени новому видению мира, который кажется известным и очень даже обычным.