— И почему их так много?! Грёбаный Салазар! Нет, чтобы построить свои владения рядом с Большим залом, он под озеро попёр! Где адекватность? Правильно! Он, ровно как и Годрик, был беспросветным мудаком. А, между прочим, в их компашке была малышка Хельга. О, Хельга, самая адекватная женщина, которую я встречал. Ну и ты ещё, Гермиона, — он кивнул в сторону подруги, — и профессор МакГонагалл. О, Минерва, она божественна. Кстати, когда у нас будет трансфигурация? Мне не терпится её увидеть! Я бы хоть сейчас поднялся наверх, но у нас зелья. Ненавижу зелья. А всё из-за Снейпа…
— Началось, — шепнула Гермиона Рону.
— … Чего это вы там шепчетесь?! — возмутился Гарри.
— Ничего, друг, всё нормально, — улыбнулся Рон.
— Нормально?! Как может быть всё нормально, если я сейчас спускаюсь по нелюбимым ступенькам, в нелюбимое подземелье, на нелюбимый урок, который ведёт нелюбимый учитель? Всё по-идее не может быть нормально. Вы меня вообще слушаете?!
— Да! — В один голос заявили Рон и Гермиона. Гарри развернулся и, прищурившись, посмотрел на них с подозрением.
— Я вам не верю! Ну ладно уж, — он развернулся и пошел дальше.
— Итак, что мы имеем, кроме дурацких ступенек? …
0
Они, наконец, спустились вниз. Гарри продолжал без умолку трещать.
— Если бы Снейп носил зелёную мантию, ему бы больше подошло, ибо он всё-таки декан Слизерина. А вот если бы Салазар ввёл черную форму, то пусть бы и ходил тогда в своём тряпье! Хотя, тогда бы МакГонагалл пришлось бы носить красную мантию. Не знаю, пошёл бы ей красный цвет… А вы как думаете?
— Да, — уже на автомате ответили Рон с Гермионой. Они привыкли, что Гарри задаёт им вопросы, и их ответ был для него абсолютно не важен.
— И я так думаю. А вообще-то, ей бы подошёл бы любой цвет. МакГонагалл такая крутая су…
— Эй, Поттер, — раздался голос Малфоя, который мальчику-который-теперь-болтает уже успел надоесть, — взгляни-ка!
Ребята посмотрели на толпу слизеринцев, столпившихся возле входа в лабораторию. Уже отошедший от недавнего инцидента блондин тыкал на значок, наколотый у него на груди. Там светились зелёные буквы «Поттер смердяк».
— «Смердяк»? Серьёзно?! Малфой, ты в каком веке живешь? «Смердяк»… Ты что, развитием находишься рядом с основателями своего рода? Понимаю, семейные ценности. Но, неужели, нельзя хотя-бы оскорблять по-остроумнее? Придурок, к примеру. Или идиот какой-нибудь. Последнее, кстати, относилось к тебе. Не принимай близко к сердцу, — Гарри похлопал по плечу уже в который раз шокированного Малфоя.
— Ты что несёшь, Поттер? — прищурился он.
— Я сейчас объясню, почему ты такой тупой. Непонятно разве? Ах да, ты ж тупой.
— Думаешь, такой остроумный, Поттер? — Малфой зло посмотрел на мальчика-который-выжил.
— Подправить бы тебе личико…
— Что?! — Малфой смотрел на то, как Гарри выхватывает из кармана волшебную палочку. Слизеринцы в испуге разбежались.
— Гарри! — предупреждающе крикнула Гермиона.
— Что ж, давай сразимся, — Малфой невозмутимо вынул свою волшебную палочку. — Начинай, коль такой храбрый.
Долю секунды они смотрели друг другу в глаза и затем одновременно крикнули:
— Фурункулюс!
— Дантисимус!
Из палочек выскочили лучи, на полдороги столкнулись и срикошетили. Луч Гарри угодил в физиономию Гойла, луч Малфоя — в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, который покрылся огромными безобразными нарывами. Гермиона прижала ладонь ко рту и залилась слезами.
— Гермиона! Что с тобой? — воскликнул Рон, бросился к ней и отнял ото рта руку.
Верхние резцы Гермионы стали быстро расти.
— Ну и зубы… Черт, бедняжка… Гермиона, прости, я не хотел!
— Отчего здесь такой шум? — проговорил убийственно-вкрадчивый голос Снейпа.
Слизеринцы принялись наперебой объяснять, но профессор велел рассказать всё Малфою.
— Поттер на меня напал, сэр.
— Как ты смеешь так беспросветно лгать?! Мы же напали друг на друга одновременно! — возразил Гарри. — И вообще…
— А его луч попал в Гойла. Видите?
Снейп осмотрел Гойла. Лицо у того походило на иллюстрацию из домашнего пособия по ядовитым грибам.
— Ступай в больничное крыло, — распорядился Снейп.
— Смотрите, что Малфой сделал с Гермионой, — воззвал к нему Рон.
Снейп холодно взглянул на Гермиону, зубы которой уже доросли до воротника.
— Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные, — заключил он.
Гермиона громко всхлипнула, повернулась на каблуках и побежала к лестнице, ведущей наверх.
— И это нормально, скажите мне?! — рассвирепел Гарри. — У Гойла, если хотите знать, тоже осталось всё по-прежнему. Нет, я не отрицаю, что зубы у Гермионы были слегка большеваты, но не обязательно было зацикливать на этом своё внимание, профессор! МакГонагалл бы такого никогда не сделала…
— Поттер... — предупреждающе зарычал Снейп. Но Гарри было не остановить.
— Вы ведёте себя непедагогично и…
— Силенцио!
Хотя, Северус Снейп мог. Убрав палочку обратно, он взглянул на Гарри, который беззвучно открывал и закрывал рот.
— Всё, Поттер? — шёлковым голосом промолвил Снейп. — А теперь слушайте: минус пятьдесят очков Гриффиндору. Заклятие я сниму, когда Вы угомонитесь. А теперь все в класс!
0
Вот это да! Ну, Снейп, погоди! Вот снимешь заклинание, я тебе всё выскажу!
Гарри прошёл в конец класса и бросил сумку на парту. Рон сел рядом с ним. Снейп же прошел к своему месту и что-то начал объяснять. Гарри не слушал.
Ты попал, Чёрный плащ! Взять бы да и применить к тебе Круциатус! И ты будешь корчиться от боли, как тот паук, когда профессор Грюм его проклял. Кстати, надо бы на досуге взять у Гермионы пропуск в запретную секцию библиотеки и посмотреть как это проклятье применяют! То ещё будет… Интересно, как там Гермиона? Надеюсь, мадам Помфри её восстановила. Помфри… Какая странная фамилия для медсестры…
— Займёмся противоядиями! — слова Снейпа всё же долетели до ушей Гарри. — Составы у вас готовы? Теперь осторожно заварите их. После чего выберем кого-нибудь и попробуем на нём их действие.
Его глаза встретили взгляд Гарри.
Зашибись! Теперь меня ещё и отравить хотят! А не пойти бы Вам, профессор…
— Поттер, Вы угомонились, надеюсь?
Ага, надейся!
Тем не менее, Гарри кивнул. Снейп молча махнул своей волшебной палочкой, и к Гарри тут же вернулась возможность говорить.
— Вы..! Вы…! Вы наглая, эгоистичная мразь! Неужели, трудно было посочувствовать Гермионе?! Ваш любимый ученик ее проклял, а Вам и дела нет! Наказали только Гриффиндор, а, между прочим, Малфой…
— Поттер, — предупреждающе зарычал Снейп.
— …тоже виноват! Он первый полез, а я просто дал сдачи! Вы не имеете права…
— Поттер…
— …поступать подобным образом с нашим факультетом. Вы и сам то…
— Поттер, замол…
— …не особо притягательно выглядите. Постоянно в одной и той же мантии, где эстетика?!
— ПОТТЕР…
Гарри поднялся со стула и, оперевшись руками на парту, продолжал:
— Постоянно ведёте себя как последняя скотина! Поздравляю, Вы все своим видом соответствуете своему факультету. Жалкий червяк! Склизкая змея! Ничтожная…
— ПОТТЕР!
— А ЕЩЁ ВЫ ГОЛОВУ НЕ МОЕТЕ!
— ВОН, ПОТТЕР!!! — взревел Снейп, — ЕЩЁ ПЯТЬДЕСЯТ БАЛЛОВ С ГРИФФИНДОРА, И ВЫ НАКАЗАНЫ НА НЕДЕЛЮ! А ТЕПЕРЬ ВОН!!!
Гарри схватил свою сумку и рысью побежал в сторону выхода, чтоб, НЕ ДАЙ МЕРЛИН, ничего больше не наговорить. Только он собирался открыть дверь, как в неё постучали. Затем она открылась, и Гарри пришлось немного отойти, чтобы его не сбили. В класс шмыгнул Колин Криви…
Улыбнувшись Гарри, он посмотрел на Снейпа.
— В чём дело? — рявкнул декан Слизерина. Сказать, что он был зол — не сказать ничего.
— Простите, сэр, но Гарри Поттера вызывают наверх. Его ждёт мистер Бэгмен, — испуганно проговорил Криви. — Все чемпионы должны идти. Их, по-моему, будут фотографировать.