— Ладно, подумаю, — буркнул Горбачев, — но ничего обещать не буду.
Вот так всегда, одни слова и никаких действий, опять ты поспешил, на всякий случай уйти от ответственности, даже уйти достойно не можешь. Эх Горбачев, Горбачев, пы-ры-зы-дэнт!
Возле кабинета Горбачева меня дожидались Илюшин и Коржаков. Не успел я выйти, как Илюшин подскочил и требовательно спросил: — ну как прошла беседа, я не успел вам тезисы набросать, все так спонтанно получилось!
— Все, все, успокойся, — снисходительно обронил я, — будем считать, что плюралистически пришли к концессусу. Устал я как собака, поехали Александр, — обратился я к Коржакову, — куда-нибудь поедим и выпьем, а потом домой, в люлю.
***
На какой ты звезде сейчас, где ты,
И зачем тогда и к кому ты ушла в небо
тебя рядом нет, и со мною сейчас не ты,
когда я умру, к твоему я приду свету
Я таращился в темноту ускользающим сознанием, в тщетной попытке понять – кто я и где. Какая-то мысль, не давала раствориться в этой успокаивающей тьме, заставляла снова и снова работать сознание, растворяющееся в этой бесконечности ничего.
Где я? Кто я? Где верх? Где низ? Что такое верх и низ? Вязкое ничто расслабляло, мысль, не успев зародиться, терялась и только две строчки, как молитва, удерживали от саморазрушения.
— Я тебя……….. никогда не забуду, Я тебя……….. никогда……….. не………. увижу! Я тебя, — выплетал я кружева смысла, выхватывая из темноты слово за словом. Яркой вспышкой всплывали не связанные слова и понятия. Сжав зубы…. Какие зубы? Что такое зубы? — Я тебя никогда! —Выкрикнул я опять.
— Хм… любопытный экземпляр! Смотри, как держится, — блеснула яркая как-будто наведенная со стороны мысль, — а попробуй-ка, есть работка, для таких настойчивых!
Молнией выстрелила сверкающая дорога. И непонятная сила властно потянула меня вдаль. Все быстрее, быстрее, ускорение нарастало так, что дорога слилась в яркую полосу, вбирающую все вокруг, в том числе и меня. От головокружения я окончательно растворился в ярком свете.
— Попробуй… прожить жизнь не впустую, по делам твоим и отмерено тебе будет, — напутствовал на краю сознания затихающий голос.
***
Я резко проснулся, испарина усеяла лицо, сердце забилось как заполошное. Не открывая глаз, я пытался успокоиться и вспомнить ускользающий сон. Но, как обычно бывает со сна, всплывали в сознании только какие-то несвязные обрывки и одно ключевое слово — попробуй. Чего попробовать, для чего пробовать, уже не ясно. С каждой секундой сон ускользал, я вновь отчаянно пытался вспомнить, зацепить тающее воспоминание, но все бесполезно! Потихоньку пульс пришел в норму и я, не открывая глаза, опустил руку, пытаясь нащупать на полу свой телефон. Хотелось понять, сколько времени и не пора ли вставать на работу. Сотовый телефон с установленным будильником должен лежать рядом на полу, чтобы можно было быстро отключить сигнал. Но сколько я не пытался нащупать телефон, в руку попалась только какая-то дурацкая тапка с помпоном.
"Что за хрень такая сотовый телефон и как он соотносится с будильником?" — посетила просыпающееся сознание здравая мысль. Приснится же такое — телефон на полу в виде будильника!
Подсознательно почувствовав какое-то несоответствие обыденной действительности моим ожиданиям, я резко открыл глаза и приподнялся, опираясь на локоть.
Сквозь щель плотно задернутых темных гардин, глядя на которые у меня не возникло никаких ассоциаций, пробивался свет уличных фонарей, освещая повернутое ко мне лицо лежащей рядом незнакомой женщины. В неярком лунном свете лицо женщины с глубокими резкими тенями показалось неживым, как искусственная маска. От испуга я резко сел и, встав с кровати, подошел к окну. Отодвинув штору, я не понимающим взглядом уставился на вид из окна. Глазам предстал незнакомый двор и широкий проспект, ярко освещенный уличными фонарями, буквально в пятидесяти метрах от дома. Где я вообще и как здесь оказался? Переведя взгляд на левую руку, судорожно сжавшую шторину, я только чудом не вскрикнул. Чувствуя, как зашевелились волосы на руках от заполняющего меня ужаса, я бездумно опустился на пол.
"Не я! Рука не моя!"
Какое-то дежавю. О, вчера я эту руку уже видел, черт голова… кружится и во рту нагадили супостаты. Поймать бы их…
Такой грабли, да еще и без двух пальцев, у меня отродясь не было, начала долбить в голову паническая мысль. Но вчера-то точно видел и даже не сильно удивлялся? Пить надо меньше, самокритично высказалась паранойя.