— Да правительство Гайдара, что хочешь одобрит, особенно если денег не просят!
Шагающий сзади Гайдар, стоически выдержал удар и поддержал мэра:
— Борис Николаевич, все нормально, юридический отдел правительства дал добро. Соответствующее Распоряжение Правительства уже принято.
— Сомнения меня гнетут в успешности этого предприятия!
— Почему Борис Николаевич! Наши немецкие партнеры сами предложили такой вариант. Их интересует нефть, лес, хлопок, цветные металлы, металлолом, а в замен предлагают поставить мясо, масло, сахар. — Начал убеждать меня в правоте советской власти Собчак.
— Посмотрим…
Под неспешное жонглирование словами, двигаясь по Смольной аллее, мы добрались до середины Смольного парка. Слева статуй Энгельса, справа Маркса, впереди Ленин протянул к нам руку: "Привет потомки", а может: "Да пошли вы"? Солнышко выглянуло, лепота. "Эх летом, да в солнечный день здесь наверное красота, аллейки, газончики. Под руку с милой барышней…"
"Какая тебе барышня, старый пень", — не вовремя проснулось второе я.
"Сам ты шиза, — обиделся я, — я хоть и пень, но еще ух!"
— Анатолий Александрович, не ищите подвоха в моих словах, второго и так далее смысла в них нет! В который раз повторяю, замысел поездки к вам у меня появился в Алма-Ате, спонтанно, еще позавчера. И основную цель ее я озвучил еще в аэропорту! Ну зудит у меня здесь, понимаешь! — Постучал я правой рукой себя по сердцу.
***
Я удобно устроился за приставным столиком в кабинете Собчака, проигнорировав настойчивое предложение мэра занять его место.
— Я не мэр и сидеть на месте мэра не буду, — повторно оборвал я сетования градоначальника типа неудобно и не так поймут. А вы занимайте свое место, занимайте. Сейчас ваш председатель всяких связей подойдет с документами, и начнем работать.
Заглянул Коржаков, — Борис Николаевич, подошли Пулин и Хижа.
— Давайте их сюда.
— Разрешите войти? — в кабинет, в сопровождении Гайдара зашел на удивление молодой, худощавый мужчина и бодро поздоровался, — Здравия желаю господин Президент!
Следом, подталкивая Хижу в спину, просочился Коржаков, держа в руках папку с документами. Подойдя ко мне Коржаков положил папку на стол, один из документов отдельно, скосил глазом на него и, изобразив прищелкивание каблуками, лихо удалился.
О как, косточка военная. Хотя какая там военная, в армии товарищ не служил, что один, что второй.
"Где — то я тебя уже видел, дорогой товарищ, постаревшего, полысевшего, ууумного. Страшно популярного, чем-то мне импонирующего.Ну какой ты Пулин а? Ты же, блин Путин! Что-то сбоит мое подсознание. Должен быть вроде как будущий мой сменщик Путин. А стоит один в один, с тем же именем и отчеством но Пулин?" — Размышлял я, внимательно разглядывая бывшего сотрудника КГБ, уволившегося по собственному желанию после августовского путча, ныне главу комитета по внешнеэкономическим связям Мэри Санкт-Петербурга, фамилию которого случайно увидел в старых штатках КГБ, когда искал себе возможных сотрудников в свой аппарат. "А видел я тебя…ну ясно где, — мысленно хлопнул я себя по лбу! — Все там же, сон навеял, пока летел. Так вот ты какой — сменщик мой родной!"
Что-то не увязывается у меня этот молодой дрыщ с должностью президента. Нет, это точно не Путин, а Пулин! Вызывает диссонанс, особливо пиджачок — малиновый такой, двубортный, солидный. Пиджачок, пиджачок…, а что мы имеем против малинового цвета? Смотришься ты, товарищ, "конэчно" стильно. Туфельки остроносые, черный галстук в горошек.
— Гайки на пальце не хватает, — вырвалось у меня глядя на Пулина.
"Какая еще гайка? Ах да, понял, понял — печатка была бы в тему".
Пулин недоуменно посмотрел на меня, мол о каких гайках я вещаю.
"Ничего скоро поймешь!"
Но история должна катиться по своей колее, не так ли? Надо только подруливать вовремя. А может быть и не так? Может, как пел Высоцкий, надо бы и съехать с той колеи-то!
Выдержав паузу, я скривился и приструнил товарища: — Владимир Владимирович, господ оставим для прессы и забугорных ээээ господ, панимашь! Проходите, присаживайтесь. И вы присаживайтесь Егор Тимурович и вы товарищ Хижа.
Дождавшись пока Путин с Гайдаром устроятся за приставным столиком, напротив меня, а Хижа с торца, я приступил к работе:
— В связи с тяжелой ситуаций в обеспечении Санкт-Петербурга продовольствием, по настойчивой просьбе руководства города, Егор Тимурович, здесь присутствующий, подписал разрешение на выделение экспортной квоты. Квотой разрешен отпуск ста тысяч тонн дизельного топлива из государственного резерва, с целью обмена его на продукты.