– А справедливость… как же? – напомнила я.
Матвей рассмеялся, будто в жизни не слышал шутки смешнее. Кажется, в справедливость он все же не верил.
– Я окончил филологический факультет, милая Яна, – Матвей приблизился к бортикам – ему они едва достигали середины бедер, но близость неба Матвея не пугала. – Пять с половиной лет назад, чтобы вы понимали. Ни черта из того, что там изучалось, я не помню, но вот любовь к русскому языку сохранил. В нем так много слов – и у каждого свой, неповторимый оттенок. Вот, например, похожие вопросы – «почему?» и «зачем?». Спешу вас огорчить, я с презрением отношусь к иностранным языкам и ни одного не знаю, пусть и пытался когда-то изучать, и все же мне известно доподлинно, что в неких языках, обойдемся без конкретики, и «почему», и «зачем» заменяются одним-единственным словом. Но как же так? Только вслушайтесь, милая Яна. Впрочем, я уверен, что вы и сами уже все поняли. «Почему» ищет причину – то, с чего все началось. «Зачем» нужна цель – что именно этим можно достигнуть. Два разных конца.
Матвей развернулся и посмотрел на меня:
– С какого из вопросов вы предпочли бы начать, Яна?
Это была игра, а я в ней – лишь пешкой, в то время как Матвей так сильно напоминал ферзя.
– С цели, – ответила все же я.
Матвей покачал головой, недовольный моим ответом.
– Нужно уметь анализировать прошлое. Прошлое диктует поступки, которые мы совершаем сейчас и совершим впредь. Впрочем, не мне вам это объяснять, Яна. Люди, идущие за целью, слепы… Но и черных ведьм это тоже касается.
– Вы человек, – не то спрашивала, не то утверждала я.
– Я человек, – согласился Матвей.
– Откуда вы узнали про магию?
В этот раз на лице Матвея засветилась улыбка:
– Этот вопрос никакого отношения к «зачем» не имеет. Что же, начнем с «почему», Яна? – не дожидаясь моей реакции, Матвей продолжил: – Считайте, вы меня уговорили. Про магию я узнал от матери. Моя мать была черной ведьмой, как и вы, но ее имя, клянусь, вам ни о чем не сообщит – мы жили в провинциальном городишке, если не сказать, деревне. Ведьмой она была посредственной, честно признаться… Впрочем, ей уже все равно на мое мнение, ее не стало, когда мне исполнилось двадцать – простая авария, но это к делу не относится. Итак, моя мама была посредственной, но изворотливой и общительной ведьмой, – Матвей обернулся и посмотрел на меня. – А я родился человеком. Вы и сами знаете, почему так происходит, душа моя.
И замолчал.
– Влюбилась в человека? – предположила я.
– Влюбилась, – Матвей усмехнулся. – Вам восемнадцать лет, Яна, а вы все еще верите в любовь? Нет. Если маменька в кого и была влюблена в свои шестнадцать, мне об этом она рассказать забыла. Она была милой на лицо, и все же строптивой, а в шестнадцать лет приглянулась существу мужского пола. Бабушка, которая, к слову, не дожила даже до моего рождения, запретила ей от меня избавиться. Так что я родился. Впрочем, вы и сами уже это поняли.
Вновь – тишина.
Я, сохраняя дистанцию между нами, тоже приблизилась к краю крыши метрах в четырех от Матвея. Дыхание захватило. Не знаю, по какой причине. Близость Матвея? Крыши? Ни на секунду не умолкающая душа – и моя собственная глупость, которая заставляет меня оставаться здесь и слушать?
Меня всю жизнь учили с магией бороться или сотрудничать – а искусство грамотно жить я так и не постигла.
Матвей кивнул и продолжил:
– Маменька сама меня воспитывала, – продолжил Матвей. – Шестнадцатилетняя самостоятельная идеальная мама – что-то из разряда фантастики, не находите? Она сама мне все рассказала. Сколько себя помню, ее разговоры всегда были об одном и том же. Она расписала во всех подробностях, насколько вы, черные, превосходите простых людей. Людей она в принципе ненавидела, не побоюсь этого слова. Всячески меня от них отгораживала. Я первого друга-то нашел уже в школе… А в вашем чернодушном обществе все было еще хуже – там меня презирали все, ничуть не таясь. Собственно, это и есть «почему», – резко закончил он.
– Вы решили отомстить?..
– Почти… И все же это не совсем верное предположение. Мстить пришлось бы всем – и магам, и нет, а я все же несколько слаб для того, чтобы уничтожить этот мир. Да мы и не в очередной киношке про супергероев, хотя атмосфера, конечно, располагает – звезды сегодня красивые.
Я подняла голову, но лишь на секунду – закружилась голова.
– И что тогда? – спросила я. Но Матвей не ответил – и я поняла, что он ждет предположений. – Хм… Стать сильнее, чтобы показать, на что вы способны?
– Бинго! – он вновь обернулся ко мне – глаза у Матвея горели. – Не думал, что окажусь настолько предсказуемым. Вы правы, Яна. У меня имелись знания об обеих мирах – нашем и, скажем так, вашем, но их оказалось недостаточно. Однако я в черном кругу был известен – и это позволяло мне без ограничений проникать туда, куда мне потребуется, и общаться с тем, с кем я посчитаю нужным. И я купил секрет. Копил на него, чтобы не соврать, год, и в шестнадцать купил. У черного колдуна, к старости сошедшего с ума. Все боялся, что он подохнет раньше времени…