— Я в порядке, — сказал Трент, и медленная улыбка искривила лицо Ала.
Ал посмотрел на Трента на мгновение, как будто он что-то вспомнил, затем его взгляд поднялся ко мне.
— Я никогда не думал, что буду работать с эльфом… снова, — сказал он и надел кольцо на мой палец.
Я колебалась, когда его энергия смешивалась с моей, Бис зашипел, когда сила мужчин, так глубоко просочилась в меня, читая их собственное удивление, когда они нашли общий язык внутри меня.
— Я смогу пережить это? — сказала я, желая показаться легкомысленной, но, обнаружив, что я на самом деле хотела это знать. Я жужжала, переполненная, и они оба требовали, чтобы я что-то сделала. Это было уже слишком. Я посмотрела сквозь пузырь и увидела, Тритон, стоящую рядом с Дали, наблюдающую без намека на эмоции.
— Принц эльфов, да? — сказал Ал, когда его тяжелые руки взяли меня под локоть и развернули на восток.
— Да, — сказал Трент, и я вздрогнула, когда его музыка провалилась в мои мысли. Я знала, что с ней делать. Мне оставалось только говорить.
— А ты — мировой прерыватель, — сказал Ал Бису, и хватка горгульи на мне стала жестче.
— Не может быть! — воскликнул он в восторге. — Правда?
— А я — твой меч, — добавила я. Я когда-то была и мечом Трента тоже, когда у него был его эльфийский квест.
— По-прежнему, — прошептал Трент, читая мои мысли через связь колец.
Я вздохнула.
— А кто я для тебя, Ал?
— Моя служанка, — бодро сказал он. — Мы должны сделать это?
Я позволила пузырю уйти. Мы должны были встретить следующий день свободными или мертвыми.
Ку’Сокс зарычал на нас, и я подумала, что он выглядел, как собака.
— Луна восходит! Рэйчел, столкнись со мной лицом к лицу и умри!
— Совершенно верно! — сказал Ал. — Занимайся войной, когда луна всходит. Занимайся любовью, когда она на небе! — Он подмигнул мне, и я потянула линию. — Ку’Сокс, ты скользкий червячок! Теперь ты увидишь, что такое демон!
— Богиня! — закричал Трент, когда мои колени подогнулись, и я упала, змея черной магии разматывалась в моей голове. Демонские кольца увеличивали силу в два раза, мы не только объединяли нашу силу, но и инстинктивно знали, что делает каждый из нас. Это было прекрасно. Это делало нас смертельно опасными. Это была древняя военная машина. Кольца были созданы для этого. И теперь мы имели доступ в оружейное хранилище.
Глава 30
— Ну! Вставай! — пробормотал Трент, его хватка была мертвой на моей руке, он потянул меня вверх. Ошеломленно, я почувствовала, как Трент поставил меня на ноги, когда Ал метафорически откашлялся, открывая свой Арсенал черных проклятий, хранящийся в коллективном сознании более пяти тысяч лет, со времени кровопролитной войны между его народом и народом Трента.
Уродливые черные чудовища поднимались и опускались в моей голове, заклинания, способные изуродовать, сломать, уничтожить, сыграть на низменных желаниях, на чувстве вины, страхе другого. Это ошеломляло, и я почувствовала, как постороннее желание «раздавить» восстает во мне. Присутствие Ала душило.
Я облокотилась на Трента и открыла мой ум для него.
Хныкая мы оба упали, когда Трент впитал присутствие Ала.
— Вставайте! — потребовал Ал, и мы встали, мрачные и тяжело дышащие. Становилось легче переносить это. — Мы должны раздавить червяка! — вскрикнул Ал, его глаза светились обещанием мести.
— Я в порядке, — тихо сказала я, затем приподняла подбородок, принимая то, кто я, и истории тех, кто был до меня. Я, может, и не писала эти ужасные выражения ненависти, но я понимала их, дрожа от их чудовищности.
У Ку’Сокса не было подсказок или молитв.
— Ку’Сокс-Ша-Ку’ру! — закричал Ал, и его голос эхом разносился по разбитой земле. — Выходи и умри!
Я сделала глубокий вдох, втягивая болезненный негармоничный шум линий, слитых в коллективе. Я почувствовала страх Трента, и с мнимым звуком скольжения болтов и повторения ударов, выросло уродливое проклятие, словно поднимаясь из глубин. Выкрик Ала вытащил его на свет, и я почувствовала, как мое лицо стало пепельного цвета. Проклятие нанесет отвратительный ущерб, уничтожит разум Ку’Сокса, он сгорит от бесконечного огня, его душа будет дробиться до состояния ничто. Подобные вещи были возможны, казалось, это было самое худшее наказание.
— Terga et pectora telis transfigitur! — провозгласил Ал, выталкивая проклятие с обеих рук.
Трент дернул, и энергия заклинания потянулась через меня, сжигая мой мозг. Проклятия неслись к Ку’Соксу, невидимые со слабыми искажениями, как будто сам воздух отскакивал от них.