Бису было больно, и это подстегнуло меня. Запечатывая мое страдание толстой стеной, я послала мысли глубже в хаос безвременья, находя резонанс, окрашивая себя и создавая пузырь.
«Перенеси нас…» — попросил Бис, показывая мне мерцающий серый и зеленый.
Мысленно покачиваясь, я сделала это. Правильный звон прошел сквозь меня. Это было, как если бы крошечный вопль тихо спал, обретая покой в шторме, текущем вокруг меня. Колеблясь в моем страдании, я поймала всхлип, вспоминая ребенка в моих руках.
«Бис?»
Эмоции Биса были яснее рядом со мной, и он вздохнул.
«Спасибо, сейчас тебе будет легче прыгать». — Он помолчал, затем добавил, «Извини за головную боль».
«За головную боль?» — спросила я его, затем вдруг обнаружила, что борюсь за воздух. Мы были в линии слишком долго, и я начала бороться за выход. Раздался хлопок, толчок, и я споткнулась, делая огромный вздох, когда обнаружила, что нахожусь в реальности, крики линий сменились плачем кучки сердитых детей.
Конечно, моя голова пульсировала, и я посмотрела вниз на маленького мальчика в моих руках, и моя надежда рассыпалась, когда он оказался молчаливым и бледным. Он был таким совершенным, но его уже здесь не было. Я подняла глаза, чувствуя тошноту, когда пыталась втянуть больше воздуха, чем могла. Мы были в офисе Трента, и я, спотыкаясь, вышла из линии, пошатываясь, отправилась к одному из стульев перед столом.
Из-за стола Трент наблюдал за мной, когда он увернулся от ватного антисептического шарика, которым Квен пытался отскрести его лоб. Девушка-секретарь, которую я не узнала, шла от ребенка к ребенку, оценивая и раздавая указания каким-то людям, очевидно, офисному персоналу, который был теперь няньками. Одного за другим детей унесли.
— Спасибо, Бис, — сказала я, когда он прыгнул, чтобы взгромоздиться на спинку стула позади меня. — Твой отец будет гордиться тобой.
Настолько тонкая грань между жизнью и смертью. Как я могла так просто оставить там Этюда?
Дерево заскрипело, когда Бис усилил свою хватку.
— Прости, — сказал он, подразумевая ребенка, которого я по-прежнему держала в руках, и я закрыла глаза, чувствуя, как слезы начинают капать.
Квен вышел вперед, вставая на колени рядом со мной, когда он попытался взять маленького, молчащего и бледного мальчика.
— Рэйчел…
Я быстро заморгала, открывая глаза на его легкое прикосновение к моей руке.
— Он бросил его на пол, — сказала я, внезапно все замолчали, пока последний из детей не был вывезен, и дверь захлопнулась. — Я пыталась поймать его, но я была слишком далеко, и… — Я не могла сказать остальное, в голове у меня стучало, когда я держала чужого ребенка и расстроено раскачивалась взад и вперед.
Прикосновение Квена на моем плече чувствовалось легким, почти не весомым.
— Отдай мне его.
— Зачем! — вдруг забушевала я, и на его лице читалась жалость.
— Я хочу забрать его, — сказал он, осторожно потянувшись… так, чтобы голова малыша не покачнулась. — Дай его мне. Пожалуйста, Рэйчел.
Плача, я позволила Квену забрать его. Превозмогая боль, он поднялся на ноги и бережно передал ребенка другому секретарю. Кто-то протянул мне коробку салфеток, и я схватила ее, чувствуя себя слабачкой. Я должна быть сильнее. Я не знала этого маленького мальчика, но он был важен, а теперь он ушел… чей-то ребенок, который был потерян, найден, и потерян снова.
Квен стоял рядом со мной, когда я сидела в этом кресле и плакала, в комнате постепенно стало тихо.
— Я знаю, что тебе больно, но благодарю за то, что ты привела Трента домой.
Протерев глаза, я посмотрела вверх, убирая боль на потом, если я переживу это. Я не могла сказать, что думал Трент. Возможно. Он думал, что я должна быть сильнее. Я ненавидела его, когда он был прав.
— Как скоро он найдет нас? — спросила я Биса, и он пожал плечами, сводя кончики крыльев над головой.
— В ближайшее время. — Квен взглянул на Трента, как если бы он нуждался в его разрешении. — Бис зафиксировал линию, и когда Ку’Сокс закончит свою истерику и осознает это, он придет проверять.
— Прости, — проворчал Бис, и я потянулась, чтобы прикоснуться к его ноге в уверенности, что получу вспышку шума линий. — Из-за линий больно, но теперь не так сильно.
— Бис сказал мне, что его семья будет охранять церковь от Ку’Сокса, но заклинание, которое я поставил — нет, — добавил Квен. — И Ник, Айви и Дженкс в порядке.
Я пожала плечами, мне было все равно, что там с Ником, но не с Айви и Дженксом. Тот факт, что горгульи сражались, чтобы защитить тех, кого я любила, было больше, чем я когда-либо смогла их отблагодарить.
— Мы должны уйти, — сказал Трент, вставая из-за стола и снимая его лабораторный халат.
— Куда Са’ан? — сказал Квен, а я ничего не делала, смотрела в никуда, когда Трент начал расхаживать. Позади него, в небольших аквариумах плавали рыбки, и я безучастно наблюдала за ними. Я не была уверена, у кого было главное кольцо, но я знала, что они добровольно не снимут рабское с меня до тех пор, пока не почувствуют себя в безопасности, и каждый раз, когда я просила, и они отвечали «нет»: я чувствовала, как какая-то другая часть меня умирает. Нет такой вещи, как безопасность. Когда Ку’Сокс умрет? Когда демоны уйдут? Когда вампирская угроза сойдет на нет?
— Не тебе, просто нам с Бисом необходимо уйти, — сказала я, и Трент развернулся, чтобы недоверчиво посмотреть на меня. — Сейчас, — сказала я, поднимаясь и сердито отмахиваясь от Квена, когда он пытался помочь мне устоять. На его пальце ничего не было. — Если мы с Бисом сможем исправить еще одну линию, то это заставит Ку’Сокса искать где-то еще.
— Я иду с вами. — Трент снова был за столом, его движения были быстрыми, когда он делал какие-то заметки.
— Нет, ты не идешь. — Если бы я не была так зла, что меня обманули и заставили восстановить рабские кольца, я бы посмеялся над глупостью ситуации. «Разве ты не мог быть хоть однажды неправ, Ал?» — Ты будешь проклинать меня каждый раз, когда скажет Ку’Сокс.
— Я не могу оставаться здесь. — Трент сделал паузу в записях, сжимая руку, как будто ему было больно. — Кроме того, это не я бросил в тебя проклятие. Это был Ку’Сокс.
Я шмыгнула носом, поправляя края моей разорванной рубашки.
— Хорошо, а это я бросила в тебя то проклятие. Сделаешь это снова, и я тебя отлуплю тебя по заднице так сильно, что ты не сможешь сесть на нее неделю… с кольцом или без.
Трент дернулся, он встретил мой взгляд из-под челки.
— Кстати, об этом…
О Боже. А вот и оно. Сейчас он назовет предлог, чтобы я носила кольцо немного дольше.
С мягким стуком Квен бросился вперед, чтобы взять тележку с бутылками воды, которую привез помощник.
— Мы должны оставить его с нами, — сказал Квен, когда он взял и практически вытолкнул человека обратно. — В противном случае, Ку’Сокс будет продолжать использовать его против нас.
Внезапно мне захотелось пить в сто раз сильнее. Держать Трента и Бисом рядом со мной будет работать столько, сколько мы пробудем на шаг впереди него, но зачем рисковать?
— Я не помню, чтобы тебя включали в эту частную экскурсию, Квен, — сказала я, подходя к тележке и беря бутылку. Чертовы эльфы думали, что они правили миром.
«Я доверяла тебе», — подумала я, злясь, когда вскрыла одну из бутылок, выпивая разом половину. Она была прекрасно охлажденной, просто достаточно холодная, чтобы пить, но не достаточно холодная, чтобы шокировать меня, она скользила гладко вниз по горлу, как если бы была из фонтана жизни. Вытирая рот, я посмотрел на этикетку. КАЛАМАК-СПРИНГС. Цифры.
— Я верила тебе, — обвинила я, указывая на него наполовину пустой бутылкой, и чувство вины вылилось на Квена, — Я верила вам обоим! — закричала я, добавляя к вине гнев, и Трент вышел из-за стола.
— Ты не должна обижаться на Квена, — сказал он спокойно, рывком останавливаясь, когда я жестом приказала ему держаться подальше. — Это не его вина. Я сказал ему, чтобы он забрал кольца Отражения, чтобы ты взяла другие вместо них.