— Тем более, мне необходимо остаться здесь и ежедневно посещать его, — решительно заявила Валери.
— Я полагаю, доктор Густав может не разрешить тебе ежедневные посещения.
— Но почему?
— Вижу, что мне не остается ничего другого, как рассказать тебе все. Не исключена возможность, что Крис способен на насилие…
Валери поднялась и подошла к окну. Она стояла молча продолжительное время, потом, наконец, заговорила:
— Доктор Густав действительно сказал, что он способен на насилие? — Она обернулась, и Трэверс заметил решимость в ее взгляде.
— Да. И если ты хочешь посещать Криса, тебя одну с ним не оставят.
— Ничего не понимаю! Ведь я все время была с ним одна. Разве теперь выяснилось что-то новое?
— Боюсь, что да. Эта внезапная потеря памяти — тревожный признак. Вполне возможно, что во время следующего приступа он станет опасным. Я не особенно разбираюсь в таких вещах, но доктор Густав опасается мании убийства. Следовательно, ты с ним сможешь видеться только в присутствии медсестры. Захочешь ли ты встречаться с ним в такой обстановке?
— Я буду посещать его в любом случае.
— Дитя мое, ты так любишь его?
— Да… Окажись я на его месте — он бы никогда меня не бросил. Но не будем больше говорить об этом — я остаюсь.
Трэверс встал.
— Тогда я сейчас отправлюсь. Возможно, я еще попаду на более ранний самолет. Поддерживай со мной связь. Не представляю себе, как ты будешь жить одна! Может, ты захочешь вызвать к себе подругу, чтобы было веселее? Хотя… вероятно, ты это устроишь сама…
— Не беспокойся обо мне, отец, я предпочту жить одна.
— Ты не одна, Вал, — у тебя есть отец, — Трэверс бросил на нее полный надежды взгляд. — Ведь так, не правда ли?
— Конечно, отец.
Однако по выражению ее лица он понял, что не сможет вытеснить Криса у нее из сердца… что она не вернется в родительский дом…
Ли Харди был давно известен полиции. Его знали как нечестного игрока, зарабатывающего много денег, но достаточно ловкого, чтобы не преступать закон.
Террелл с Бейглером сидели в кабинете на Семнадцатой авеню. Бойкая блондинка, обслуживающая группу телефонов, сообщила им, что Харди на ипподроме.
Через некоторое время она доложила, что он отправился домой, и полицейские поехали на Веймс-драйв, где Харди снимал четырехкомнатную квартиру с видом на море.
Харди сам открыл дверь. Это был высокий брюнет крепкого сложения, загорелый, с выпуклыми голубыми глазами и ямочкой на подбородке. От таких мужчин женщины обычно без ума. Он устремил на полицейских холодный твердый взгляд и вдруг широко улыбнулся. Из распахнутого, красного с золотом халата виднелась волосатая грудь, на ногах были красные кожаные туфли.
— Шеф! Вот это сюрприз! Входите, пожалуйста, вы еще не были в моей скромной хижине! Заходите, заходите и вы, сержант.
Полицейские вошли в просторную комнату, обставленную роскошной мебелью. Из окна открывался прекрасный вид на террасу и бухту. Одна стенка была сплошь застеклена, и на ней цвели вьюны и орхидеи всех оттенков и форм. Преобладающими цветами в комнате были белый и лимонно-желтый.
На широкой бело-желтой софе возлежала девица. Она была довольно красива, ее черные волосы спадали на загорелые плечи. Короткая белая накидка позволяла видеть почти всю ее грудь и стройные загорелые ноги.
Бейглер дал бы ей года 23–24. Довольно привлекательное личико ее напоминало мордочку пекинеса.
— Это Джина Лонг, — представил подружку Харди. — Она поддерживает мне кровяное давление. — Он засмеялся, довольный своей шуткой, и обратился к девице: — Сиди спокойно, Джин, это джентльмены из полиции.
Красотка внимательно осмотрела обоих полицейских, уютнее устроилась на подушках. Своей маленькой красивой рукой она взяла бокал джина, налила туда немного лимонного сока и демонстративно отвернулась к окну.
— Ну, джентльмены, — начал Харди, — что вы выпьете?
— Знакома ли вам женщина по имени Сью Парнелл? — без предисловий спросил Террелл.
На секунду улыбка исчезла с лица Харди, но тут же появилась снова. Террелл и Бейглер успели заметить, что этот вопрос испугал его.
— Сью Парнелл? Дайте подумать, мог ли я знать ее.
Джина обернулась и бросила на Харди возмущенный взгляд.
— Бросьте тянуть время! — рявкнул Террелл. — Вы знаете ее?
— Да… Старая любовь, которая давно угасла, — ответил Харди. — Но вы так и не сказали мне, чем вас угостить.
— Прошлой ночью она была убита.
Улыбка Харди исчезла.
— Убита? Боже мой! Кто мог это сделать?
Это не произвело на полицейских никакого впечатления. На всем побережье Харди славился как искусный игрок в покер.
— Где вы провели прошлую ночь? — спросил Террелл.
Бейглер сел и достал записную книжку.
— Не подозреваете ли вы меня в этом убийстве? — Харди уставился на капитана.
— Здесь я задаю вопросы. Итак, Харди, не теряйте время.
— Где я был прошлой ночью? — повторил Харди. Он подошел к софе и прислонился к голым ногам Джины. — Я был здесь. Верно, Джин?
Джин отхлебнула из своего бокала и задумчиво посмотрела на Харди. Он с тревогой ждал ее ответа и не мог скрыть этого.
— В самом деле? — сказала девушка преувеличенно громким голосом. — Откуда мне знать, где ты провел прошлую ночь?
— Подумай же, — настаивал Харди.
Террелл заметил, что он с трудом владеет собой.
— Я помогу тебе… Сначала мы смотрели фильм. Это было около восьми часов вечера. Затем я около часа стригся, а ты в это время слушала пластинки. Потом мы сыграли пять партий в покер… Ты неплохо играла, разве ты не помнишь? Ну, а потом мы легли спать.
Джина посмотрела сперва на Террелла, потом на Бейглера, снова на Харди.
— Единственное, что я помню, — это как мы легли спать. Спаси боже, но спать с тобой — это событие.
Харди глубоко вздохнул и сделал отчаянный жест в сторону Террелла.
— Джентльмены хотят знать, где я был прошлой ночью. У меня нет другого свидетеля, кроме тебя… Пойми, это очень важно!
Снова наступила неловкая пауза, потом Джина сказала:
— Да, это верно, я вспомнила…
Харди повернулся к Терреллу.
— Ну вот, вы слышали? Я был здесь. Но что же произошло со Сью?
Террелл посмотрел на Бейглера. Такого рода алиби его не устраивало, так как оно не поддавалось проверке.
— Посетители у вас были?
— Нет.
— Тогда у меня только ваше заявление и показания этой девушки.
— Надеюсь, этого достаточно?
Террелл обратился к Джин.
— Если этот человек причастен к убийству, а вы даете ложные показания, вас будут судить как соучастницу. Это может вам дорого стоить… Вы не хотите изменить свои показания?
Джина сделала глоток из бокала и спокойно ответила:
— Я не привыкла лгать.
— Ну, хорошо, я вас предупредил.
Террелл кивнул Бейглеру, и они вышли из квартиры.
Когда за ними закрылась дверь, Харди сказал:
— Спасибо, Джин, ты меня выручила.
— Правда? — она потянулась за сигаретой.
Пока она прикуривала, Харди подошел к буфету и налил себе большой бокал виски. Потом вернулся и сел возле нее.
— А кто, собственно говоря, была эта Сью Парнелл? — спросила Джин.
— Никто, — Харди состроил брезгливую гримасу. — Просто шлюха, если хочешь знать. Она тебя не должна интересовать.
Девушка уставилась на него.
— Да? Кстати, где ты был прошлой ночью?
— Джин, я же тебе говорил, что я был в компании с ребятами.
— А почему ты не сказал этого полицейским?
— Они захотят проверить, а этим ребятам вовсе нежелательно беседовать с полицейскими…
— Очаровательные у тебя друзья!
— У нас чисто деловые отношения. Да это и не друзья… Просто они иногда дают мне заработать.
— Ты пришел в половине четвертого утра, значит, ты вполне мог убить эту женщину?