Спросонья Райли подумала, что, может быть, схлопотала выговор за плохое поведение, но тут же вспомнила, что уже несколько месяцев не занималась полевой работой. Звонок от Мередита мог означать только одно.
«Новое дело», – подумала Райли.
Он бы не стал звонить ей в праздник по какой бы то ни было другой причине.
А из-за тона голоса Мередита она была уверена, что это будет что-то значительное – возможно, даже судьбоносное.
ГЛАВА 5
Опасения Райли усилились, когда она вошла в здание ОПА. Когда она зашла в кабинет Брента Мередита, шеф уже ждал её за столом. Крупный, с угловатыми афроамериканскими чертами, Мередит всегда производил впечатление. А прямо сейчас он ещё и был озабочен.
Билл тоже был здесь. По выражению его лица Райли видела, что он тоже ещё не знает, в чём дело.
– Садитесь, агент Пейдж, – сказал Мередит.
Райли села на свободный стул.
– Прости, что испортил тебе праздники, – сказал Мередит Райли. – Мы уже давно не разговаривали. Как у тебя дела?
Райли была поражена. Начинать совещания таким образом – с извинений и вопросов о делах – было не в стиле Мередита. Обычно он сразу переходил к делу. Конечно, он знал, что она ушла на отдых из-за проблем с Эприл. Райли понимала, что Мередит искренне переживает за неё, и всё же, это ей показалось странным.
– Вроде лучше, – ответила она.
– Как твоя дочь? – спросил Мередит.
– Она поправляется, спасибо.
Какое-то время Мередит молча смотрел на неё.
– Надеюсь, что ты готова вернуться к работе, – сказал Мередит. – Потому что если в каком-то расследовании нам нужна была именно ты, то это оно.
Пока Райли ждала его объяснений, её воображение уже успело нарисовать ей множество вариантов.
Наконец, Мередит сказал:
– Шейн Хэтчер бежал из исправительной колонии Синг-Синг.
Его слова обрушились на Райли, как тонна кирпичей. Она была рада, что сидит.
– Боже, – сказал Билл. Он выглядел по-настоящему ошеломлённым.
Райли хорошо знала Шейна Хэтчера – лучше, чем ей бы того хотелось. Он уже несколько десятков лет отсиживал своё пожизненное наказание без шанса досрочного освобождения. За время своего срока он стал экспертом по криминологии. Он публиковал статьи в научных журналах и даже преподавал в тюремных образовательных программах. Райли уже несколько раз приходила в Синг-Синг за его советами в расследованиях.
Эти визиты всегда неоднозначно на неё влияли: ей казалось, что Хэтчер испытывает к ней особенную симпатию, а в глубине души Райли понимала, что восхищается им куда больше, чем ей следовало бы. Она считала его, наверное, самым умным человеком из всех, с кем ей приходилось встречаться, – и, наверное, самым опасным.
После каждого визита в Синг-Синг она обещала себе никогда туда не возвращаться. Она хорошо помнила, как уходила оттуда последний раз: «Я больше не вернусь», – сказала она ему. «Возможно, тебе и не придётся», – ответил он.
Теперь его слова показались ей на удивление дальновидными.
– Как он бежал? – спросила она Мередита.
– Я не в курсе подробностей, – ответил он. – Но, как тебе, вероятно, известно, он много времени проводил в тюремной библиотеке, и даже работал там ассистентом. Вчера он был там, когда происходила доставка книг. Судя по всему, он ускользнул на грузовике, который привёз книги. Вчера поздно вечером, когда охрана заметила его пропажу, грузовик был найден брошенным в нескольких милях от Оссининга. Водитель тоже исчез.
Мередит снова замолчал. Райли легко могла поверить, что Хэтчер продумал и организовал такой дерзкий побег. Что же касается водителя, Райли даже думать не хотела, что с ним могло произойти.
Мередит наклонился к Райли через стол.
– Агент Пейдж, вы знаете Хэтчера лучше, чем кто-либо другой. Что вы можете рассказать нам о нём?
Всё ещё не оправившись от потрясения, Райли глубоко вдохнула.
Она сказала:
– В молодости Хэтчер состоял в банде в Сиракьюс. Даже среди матёрых преступников он считался необычайно жестоким. Его называли «Цепной Шейн», поскольку соперников своей банды он умерщвлял с помощью цепей.
Райли замолчала, вспоминая, что ей рассказывал Шейн.
– Один полицейский взял на себя миссию поймать Хэтчера. Хэтчер отомстил тем, что колёсными цепями превратил его в неопознаваемую груду костей, которую оставил на крыльце его же дома, где её нашла его семья. Тогда Хэтчера арестовали. Он провёл в тюрьме тридцать лет. И он никогда не должен был оттуда выйти.
Снова воцарилась тишина.
– Сейчас ему пятьдесят пять, – сказал Мередит. – Думаю, что, проведя в тюрьме тридцать лет, он уже не настолько опасен, как был в молодости.