Выбрать главу

— Не хочу сидеть под матерью. К тому же она будет считать меня врагом, который все знал, но молчал.

— Я тебя не приглашаю, — повторил Герман.

Егор не ответил. Спустился на первый этаж, где оставил продукты. Стал их раскладывать по полкам в холодильнике. Он обернулся, когда услышал шум. Вышел в холл. Герман уже надел куртку.

— Ты в такую погоду решил погулять?

— Не надо за мной следить, — сказал Герман.

— Там ураган.

— Это меня не остановит.

Герман накинул капюшон. Завязал веревки под шеей и вышел на улицу. Вокруг него тут же закружился ветер, который пытался закинуть капли дождя прямо под капюшон. Герман не обращал на них внимание. Выйдя с участка, он пошел в сторону тропинки, ведущей в лес. Деревья недовольно стонали под порывами ветра. Дождь стучал по куртке. Лицо тут же промокло. Вода стекала по щекам, но Герман этого не замечал. Буря отражала его состояние. Пусть он никак не показывал эту бурю, но внутри него все разрывалось на части. Разговор с Наташей произошел три дня назад. Начался он совершенно внезапно. Герман вернулся домой после работы. Наташа ждала курьера с готовой едой. В последнее время ей было некогда стоять у плиты, поэтому она теперь лишь разогревала еду. Герман не возражал. Он давно перестала чувствовать вкус еды. Ему было все равно чисто ли в комнате или бардак. За рубашками он следил сам. А остальное…

И вот Наташа решила, что вечер понедельника отличное время для выяснения отношений. Она пристала к нему, требуя внимания. Отобрала телефон. Он не успел его заблокировать. Наташа увидела фотографии и ее понесло. Всего лишь фотографии. Пять фотографий Ларисы. Девчонки, которая ему годилась чуть ли не в дочери. Да чего тут говорить, она была младше Иры всего лишь на год.

Он никогда не испытывал к ней ничего такого, в чем его могла обвинить Наташа. Пять лет назад он приезжал проведать мать. Тогда и сделал фотографии Ларисы. Он сам не мог сказать зачем. Наверное, тогда его восхитила эта девушка. В двадцать лет она взяла под опеку младшего брата и двух сестренок. Когда его Ирина хотела бросить институт, чтобы стать моделью, Лариса тянула трех садовских детей и сестру, которая только окончила школу. Да, она его восхитила. Ничего лишнего. И сфотографировал он ее из-за красивого ракурса. Кроме той фотографии, когда она разозлилась. А остальные…

Герман побежал вверх по тропинке, уходящей в сторону оврага. Ноги скользили по мокрой глинистой почве. Только Герман этого не замечал. Он бежал вперед, стараясь выгнать бурю из души.

Ему ведь ничего не было нужно. Только пять фотографий. Все. Пять фотографий, на которые можно было бы смотреть и отвлекаться. Отвлекаться от проблем, от Наташи, которая с каждым годом становилась все злее и циничнее. Она ему изменяла. Говорила, что ходит на тренировки, а сама трахалась с коллегой по работе. Два раза в неделю. Он об этом знал, но закрывал глаза, потому что это было к лучшему. Ему не хотелось с ней спать в одной кровати, не то чтобы заниматься любовью. Любовь давно прошла, оставив после себя лишь двух детей и чувство опустошенности. Той пустоты, которую он не мог ничем закрыть.

Нога все-таки соскользнула. Герман упал на колено, но не покатился вниз. Удержался. Поднялся.

Прошло пять лет. Скорее всего, Лариса уже нашла какого-нибудь паренька. Вышла за него замуж. И теперь они воспитывают ее брата и сестер. Она хорошая девушка, которая бы не осталась одна. Будь он моложе, то точно взял бы ее в жены. Хозяйственная девушка. Симпатичная. Хорошая мать, которая отдавала полностью себя малышам.

Герман поднялся. Сжал кулаки. Ему хотелось сейчас выплеснуть злость. Ударить по стволу сосны. Почувствовать боль, которая бы отрезвила. Он даже подошел к стволу сосны. Провел ладонью по шершавому стволу, которое пахло смолой. Услышал, как застонало дерево под натиском ветра и пожалел его бить. Оно ведь ни в чем не было виновато. Ему и без его ударов приходилось несладко. Но при этом она не сгибалась. Как и Лариса.

Он не был зациклен на ней. Просто…

— Просто пора возвращаться, — сказал Герман.

Он вернулся через час. Полностью промокший. Егор готовил ужин. Вот ему было интересно готовить. Он мог спокойно провести несколько часов за приготовлением сложного блюда и терпеть не мог готовую еду, которую заказывала Наташа.

— Проветрился? — спросил Егор. — Я уже хотел соседскую собаку звать и искать твои следы, которые смыл дождь.

— Ты серьезно хочешь бросить институт? — спросил Герман, заходя на кухню и оставляя за собой мокрые следы.

— Я его закончу. Переведусь в другой. На заочный.

— Зачем?

— Ты понимаешь, что начнется после твоего отъезда? Надо будет решать вопросы с компанией. Мать потянет все на дно. Я захочу спасти хоть чего-то. При этом мы с ней будем ругаться. Зачем мне это?