Мы складываем вещи на кухне, а затем отправляемся на прогулку по берегу.
Блейк вскрикивает, когда пенистая волна проносится по песку и достигает кончиков ее кроссовок. Вода болезненно холодная, да и воздух не намного лучше.
Хорошо, что я взял с собой одеяло, потому что даже в толстой толстовке у Блейк начинают стучать зубы.
Я оборачиваю ее одеялом и укладываю под мышку. — Хочешь вернуться?
— Нет, здесь хорошо.
На ее лице задумчивое выражение, как будто она где-то далеко.
— Скажи мне, о чем ты думаешь.
— Моя мама. Она всегда хотела увидеть океан. Она говорила, что хочет сделать так много вещей, но это было трудно сделать с двумя маленькими детьми и небольшими деньгами, а когда мы стали старше, она заболела. — Ветер развевает ее золотистые волосы по лицу. — Иногда по ночам я сидела рядом с ней и думала о той жизни, которую она так и не прожила. Об альтернативной реальности, в которой она никогда не встречала моего отца. У нее никогда не было времени для себя.
— Ты думаешь, она жалела об этом? О том, что сошлась с твоим отцом?
— Боже, нет. Если бы я была на ее месте, я была бы полна сожалений, но она умела… — Блейк вздохнул. — Она не замечала недостатков людей и видела в них хорошее.
— Хм. Тебе это не нравилось.
— Нет, не нравилось.
Я прикусил внутреннюю сторону щеки. Вот почему Блейк такая, какая она есть, не так ли? Почему она быстро навешивает ярлыки на людей - хороших или плохих. Она бунтует против маминого взгляда на жизнь.
Она смотрит на меня, когда мы идем по песку. — Ты был близок со своей мамой?
— Был. Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что мы с ней против моего отца. Мы были командой.
— Ты говоришь о своем биологическом отце?
— Да.— Я фыркнул. — Он относился к ней с обидой, и его всегда раздражал я. Я иногда делал что-то, что делают дети, - проливал напиток, устраивал беспорядок, ломал игрушку - и он так злился. Я мог сказать, что не нравлюсь ему, даже если не знал почему. А когда я стал старше, мне просто надоело, что меня наказывают по пустякам, и я решил, что могу заслужить это, понимаешь?
Блейк кивает. — Да, я понимаю.
— Я крал мелочь из его кармана, чтобы купить пиццу в школьном кафетерии. Каждый раз, когда он меня ловил, это было похоже на убийство. Он бил меня по заднице. К тому моменту я понял, чего он боялся все это время. Он боялся, что я стану таким же, как мой дедушка, и испорчу его репутацию.
— Отец твоей мамы? Тот парень, который был в мафии?
— Он самый.
— Это звучит очень тяжело, Неро, — говорит она тихим голосом, когда мы проходим мимо мужчины, выгуливающего своего золотистого ретривера.
Я пожимаю плечами. — Было, но это сделало меня тем, кто я есть. Я не представляю, кем бы я был без того детства.
— Он все еще рядом?
— Нет. Умер два года назад. Я ходил на его похороны и все такое, но к тому моменту он был для меня чужим человеком. Моим настоящим отцом был отчим. Я уже рассказывал тебе о нем.
Блейк грустно улыбается. — Он дал тебе любовь и уважение, которых ты всегда заслуживал.
Думаю, да. Смерть моего биологического отца ничего для меня не значила, но я никогда не забуду тот день, когда мне позвонили и сообщили об убийстве отчима и мамы.
Жаль, что меня не было там в тот день. Может быть, я смог бы их спасти. Несколько месяцев после этого мне снились кошмары, в которых я представлял, что нахожусь вместе с ними в ресторане, спиной к окну, через которое стреляли преступники. Я всегда просыпался в тот момент, когда пули попадали в окно.
Мы начинаем идти к дому, и Блейк плотнее натягивает на себя одеяло.
— В тот день, когда я уволилась с работы, Бретт сказал мне, что моя мама помогала отцу грабить людей на обочине дороги. — Она с трудом сглотнула. — Я сказала ему, что он лжец, но думаю, что он говорил правду.
Я сжимаю челюсть.
Я не забыл об этом пустом месте. Бретт получит по заслугам. Но торопиться не стоит.
Он может жить пока, оглядываясь через плечо каждый раз, когда видит такого высокого парня, как я. Когда он решит, что я забыл о нем, когда он будет считать, что опасность миновала, тогда я и нанесу удар.
Он заплатит за все, что сделал.
— Он хотел тебя расстроить, — говорю я ей.
— Да. Но это не меняет фактов. Моя мама не была идеальной. Я никогда не обманывала себя, думая, что она такая. Мне хотелось, чтобы она была сильнее, чтобы она сказала моему отцу держаться от нас подальше, а не принимала его в нашем доме, когда ему захочется прийти. Но я никогда не думала, что она сделает что-то подобное.
Боль в ее голосе бьет мне прямо в грудь.
— Ты не знаешь, что она переживала в то время. Может, твой отец не оставил ей выбора.
— Может быть. Но почему она никогда не рассказывала мне об этом? Я чувствую себя преданной, наверное. Когда я росла, мне столько людей лгали. Она лгала мне несколько недель после того, как ей поставили диагноз, и когда я узнала правду, я тоже почувствовала себя преданной, но это совсем другое. Почему-то мне кажется, что это хуже.
— Я думаю, в обоих случаях она пыталась защитить вас. А может, ей было стыдно. Она не хотела, чтобы ее дочь еще больше разочаровалась в ней. Как бы ты отреагировала, если бы она тебе рассказала?
Мы спускаемся по ступенькам на палубу, и Блейк поворачивается ко мне. Кончик ее носа розовый от холода, а глаза кажутся грустными. — Не знаю. Наверное, я бы расстроилась. С самого раннего детства я хотела иметь нормальную семью. Быть такой же, как все дети в моем классе.
Я наклоняюсь и целую ее.
— Нормальная - это скучно, Солнышко. В тебе нет ничего скучного.
Ее губы подрагивают, но грусть в ее взгляде не исчезает. Хотел бы я знать, как заставить ее исчезнуть. Я буду пытаться, пока не узнаю.
— Так вот что ты чувствовал, когда впервые попал в Даркуотер-Холлоу? — мягко спрашивает она. — Скуку?
— Я чувствовал много чего. Скука была одной из них. Пока не встретил тебя.
— Ты бы когда-нибудь сделал это снова?
— Ушел из этой жизни?
Она кивает. — Да.
Я кладу руку на перила и смотрю на океан. В этом вопросе так много слоев.
— Никто не уходит от этого, потому что хочет. Ты либо умираешь, либо тебя вытесняют, как это было со мной. — Я выдохнул. — В Даркуотер-Холлоу я усвоил много уроков, и один из них - это то, что я такой, какой есть. От этого никуда не деться. Неважно, где я нахожусь и как меня зовут, эта жизнь всегда найдет способ вернуть меня обратно.
Блейк прикусывает нижнюю губу, выглядя неловко.
Интересно, она все еще надеется, что в конце концов мы оба найдем выход из этой ситуации?
Нет. Это наша жизнь, и бороться с этим бессмысленно.
Я беру ее руку в свою и тяну к дому. — Пойдем в дом.