Комната кружится. Я изо всех сил стараюсь осторожно опуститься на плитку, но в итоге падаю, как только оказываюсь на полпути.
Мое зрение тускнеет. До моих ушей доносятся слабые голоса, но я не могу разобрать, кому они принадлежат.
А потом все вокруг становится черным.
ГЛАВА 33
НЕРО
Я попал в бурю хаоса и стрельбы.
В одну минуту я записываю адреса складов, пока Максим и пахан говорят о чем-то по-русски, а в другую - люди Джино Ферраро врываются в мою гостиную.
Я хватаю с журнального столика пистолет и бросаюсь на спинку дивана.
— Ты, ублюдок! — кричит пахан. — Убей его, Макс!
В меня врезается тело.
Максим.
Я перекатываюсь, отбиваю ногу и попадаю в грудь Максиму. Он отшатывается назад, затем снова делает выпад, нанося удар, но я блокирую его и наношу свой.
Максим падает на землю. Кровь капает у него из носа, в яростных глазах пылает убийство. Он отползает за кресло, его пистолет взведен и готов к стрельбе.
Я прижимаюсь спиной к стене и выглядываю из-за угла.
Люди Джино расправились с двумя охранниками, но оставшиеся двое затаились за кухонным островом с паханом.
Ребята Джино справятся. Мне нужно прикончить Максима и добраться до Блейк.
Должно быть, она нашла способ впустить людей Ферраро внутрь. Умная девочка.
В моем нутре бурлит смесь гордости и гнева. Я горжусь тем, что она справилась, и злюсь, что она так рисковала.
Это была не ее работа. Все время, пока пахан говорил, я думал о том, как увезти ее подальше отсюда. Оказалось, у нее был свой план. Пролить на себя кофе было блестящей идеей.
Я подумал, что, возможно, без нее в комнате я смогу попытаться напасть на пахана, но не хотел рисковать, не сумев убить их всех. Если бы меня убили, Блейк осталась бы одна.
Они бы не пощадили ее.
Погоди. Где, черт возьми, Екатерина?
Я осматриваю комнату, но в хаосе и дыму трудно что-либо разобрать. Пуля царапает мою руку - напоминание о том, что я слишком долго не сводил глаз с Максима. Адреналин, бурлящий во мне, притупляет боль.
Я прицеливаюсь и стреляю, но ублюдок уворачивается как раз вовремя.
Мне нужно покончить с этим. Сейчас же.
Пригнувшись, я пробираюсь сквозь мебель, приближаясь к Максиму.
Я валю его на пол, заставляя выронить пистолет, но этот ублюдок наносит мне сильный удар, и его кулак попадает мне в челюсть. От удара я отшатываюсь от него.
К тому времени как я встаю на ноги, он снова вооружен, но я не даю ему возможности прицелиться. Я хватаю его за запястье и выкручиваю, заставляя пистолет взвиться вверх.
— Ах ты, членосос, — выплевывает он, и слюна брызжет у него изо рта.
Я улыбаюсь.
Он спускает курок и стреляет в потолок. Я выкручиваю его запястье сильнее, пока оно не ломается и пистолет не падает мне в руку.
Я не колеблюсь. Следующая пуля пробивает ему коленную чашечку, и он падает на землю с криком, пронзающим воздух.
— Черт! Стой! Я могу тебе помочь!
Я простреливаю ему вторую коленную чашечку.
— Дай мне поговорить с Джино, — хрипит он, в его голосе звучит отчаяние. — У меня есть информация, которая ему понадобится.
Я приседаю, хватаю его за подбородок. — Мне плевать, что хочет Джино.
По лицу Максима пробегает страх.
— Ты подписал себе смертный приговор в тот момент, когда сделал шаг к моей жене, — шепчу я. Если бы у меня было больше времени, я бы немного поиграл с тобой, но мне нужно проверить Блейка.
Следующая пуля пронзает его сердце.
Он падает на землю с безжизненными глазами.
Хорошее, черт возьми, избавление.
— Неро! Ты в порядке?
Я оборачиваюсь и вижу, как Алессио вбегает в гостиную с автоматом в руках.
Мои глаза расширяются. Мне нравится его стиль. — Я в порядке!
Он направляет пулемет на кухонный остров и выпускает полную обойму, прикрывая одного из парней Ферраро, пока тот бежит с другой стороны, чтобы успеть выстрелить в трусящего пахана.
А потом, так же внезапно, как и началось, все прекращается. Наступившая тишина почти такая же ошеломляющая, как и выстрелы.
В ушах звенит, рубашка насквозь пропитана потом и кровью, комната превратилась в руины, но я все еще здесь.
Я должен найти Блейк.
Я мчусь по пентхаусу, распахивая все двери, пока не добираюсь до ее спальни. Она заперта.
— Блейк!
Тишина.
Я начинаю колотить рукой в дверь, наваливаясь на нее всем своим весом.
— Блейк! Это я!
Почему она не отвечает? Может, она паникует? Проклятье. Я должен добраться до нее.
В следующий момент дверь распахивается. Я в бешенстве сканирую пустую комнату, пока мой взгляд не останавливается на двери в ванную. Она тоже заперта.
— Блейк! Солнышко, открой!
Я выхватываю пистолет и нацеливаю его на ручку, но за долю секунды до того, как нажать на курок, колеблюсь. Что, если она просто с другой стороны?
Черт, я не могу рисковать. Пистолет возвращается за пояс, и я снова и снова бросаюсь к двери, но она оказывается крепче, чем предыдущая.
— Шевелись, — ворчит голос позади меня. Алессио проносится мимо, с силой впечатываясь плечом в дверь.
— Вместе, — рычу я. — Три, два, один.
Наш общий вес врезается в дверь. Она распахивается с треском. Меня заносит внутрь, и я спотыкаюсь, проходя мимо тел на полу.
Одно из них - Екатерина. А другая...
У меня перехватывает дыхание. Мир вокруг меня сужается до точки.
Нет.
Нет.
Я падаю на колени рядом с безжизненным телом Блейка.
Кровь. Здесь так много крови.
— Черт. Черт!
Я срываю с себя рубашку и прижимаю ее к ране на ее животе. Ткань мгновенно пропитывается насквозь.
Алессио появляется напротив меня, протягивая руку.
— НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! — рычу я.
Его серые глаза встречаются с моими. — Я проверю ее пульс. Прижми рану.
Я дрожу, дыхание сбивается на резкие, неровные вдохи. Как до такого дошло? Как я позволил этому случиться? В голове крутятся мысли о вине и беспомощности. Я должен был быть здесь. Я должен был защитить ее, как поклялся.
Пальцы Алессио прижимаются к ее шее, выражение его лица не поддается прочтению, он ждет чего-то - чего угодно.
— Пульс есть, но слабый. Нужно срочно оказать ей помощь. — Он роется в куртке в поисках телефона, и его голос звучит отрывисто, когда он делает звонок. — Нам нужна медицинская бригада, немедленно.
Я не могу оторвать взгляд от Блейк. Она такая неподвижная, такая бледная. Я чувствую, как она ускользает, и как бы сильно я ни прижимал рану, кровь продолжает поступать, просачиваясь сквозь пальцы, как песок сквозь песочные часы.
Это я втянул ее в это. Я подвел ее. Она нуждалась во мне, а меня здесь не было.
Алессио еще что-то приказывает в трубку, но его голос уходит на задний план. Все, что я слышу, - это стук собственного сердца, эхо моего провала и неглубокое, хрупкое дыхание женщины, которую я люблю.