Клео протягивает руку и нежно обхватывает мое лицо обеими ладонями, большими пальцами смахивая слезы. — Я понимаю. Ты напугана, и это нормально. Но ни на секунду не думай, что то, что ты сделала, означает, что ты какое-то чудовище. Ты сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить.
— Я боюсь того, кем я становлюсь. — Слова с трудом пробиваются сквозь комок в горле. — Я хочу быть с Неро, но мне страшно от того, во что он меня превращает.
Она вздыхает. — Пойдем со мной. Давай сядем и все обсудим. Никакого давления, никаких ожиданий. Просто две девушки поговорят.
Я колеблюсь, мой взгляд возвращается к трапу самолета.
— Он будет здесь после нашего разговора, если ты решишь, что все еще хочешь поехать, — говорит Клео. — Я обещаю. Он наш парень, так что он на нашем счету.
Поговорить с кем-то - звучит... мило. Но я не так уж хорошо знаю Клео. Могу ли я ей доверять?
К черту. Мне нечего терять.
Поэтому я киваю. — Хорошо.
Мы молча идем к терминалу, ветер треплет наши волосы и одежду. Внутри Клео приводит меня в небольшое кафе, которое я раньше не заметила, и находит нам столик у окна.
— Давай перекусим, — предлагает Клео. Голос у нее легкий, но в нем слышится беспокойство. — Я всегда лучше соображаю на сытый желудок.
Мне удается слабо улыбнуться. — Звучит неплохо.
Она заказывает для нас обоих сэндвичи, чипсы и два стакана колы. Когда приносят еду, она подталкивает одну из тарелок ко мне, ее изумрудные глаза призывают меня откусить.
Я беру сэндвич и откусываю уголок. Он безвкусный и неаппетитный, но это хоть что-то, на чем можно сосредоточиться, кроме бури эмоций внутри меня.
— Итак, — начинает Клео, ее тон мягкий, — почему бы тебе не рассказать мне, что именно у тебя на уме?
Я отложила сэндвич. — Мне кажется, что я потеряла себя в этом темном, безжалостном мире.
Клео кивает, выражение ее лица задумчивое. — Я понимаю. Поверь мне, понимаю.
— Правда? А тебе не кажется, что это нормально? Ты же выросла в этом.
— И я ненавидела каждую секунду. Мои родители были ужасны, как и твой отец. Я с ранних лет решила, что не хочу иметь ничего общего с этой жизнью. Я поклялась, что никогда не выйду замуж за мафиози и что найду способ покинуть этот мир и все, что с ним связано, - насилие, опасность, постоянные моральные компромиссы.
Мои глаза расширяются от шока.
Она ухмыляется.
— Что? Неро никогда не говорил тебе? Единственная причина, по которой я вышла замуж за Рафа, - это помощь моей сестре, Джем. Она была помолвлена с Рафом, но влюбилась в другого парня. Я шла к алтарю, поклявшись себе, что у меня никогда не будет с ним настоящих отношений. Я была убеждена, что кроме того, что он горяч, у него нет никаких искупительных качеств.
Я подношу колу поближе и делаю глоток. — И как ты с этим справлялась?
Клео поджимает губы, обдумывая свои слова.
— Это было нелегко. Бывали моменты, когда я сомневалась во всем - в своем выборе, в своей морали, в своем чувстве добра и зла. Но я поняла, что дело не в том, чтобы полностью отгородиться от тьмы. А в том, чтобы найти способ сиять своим светом, даже когда вокруг тебя тьма.
Я тяжело сглотнул, ее слова прозвучали очень близко к сердцу. — Но что, если я не могу?
Она протягивает руку через стол, берет мою руку в свою и нежно сжимает ее. — Почему ты стреляла в Екатерину?
— Потому что она собиралась меня убить.
— А как ты вообще попала в такую ситуацию?
— Я... я думаю, я была с ней одна в ванной, потому что я пыталась найти способ получить помощь. Для Неро и меня.
— Значит, ты сделала что-то чертовски смелое, чтобы помочь спасти человека, которого любишь. Что в этом чудовищного?
Я прикусила уголок рта.
— Ты любишь Неро?
— Да, — тихо отвечаю я.
— Почему ты его любишь?
На ум приходит миллион причин.
— За то, что он полностью берет на себя ответственность за свои поступки. Я никогда не встречала никого, кто делал бы это в такой же степени, как он. Когда он совершает ошибки, он полностью берет на себя обязательства по их исправлению. Меня это в нем очень восхищает.
Клео молчит, позволяя мне продолжать.
— Мне нравится, как он предан и как далеко он готов зайти ради тех, кого любит.
Она улыбается. — Я немного знаю об этом.
— Его любовь интенсивная, собственническая, всепоглощающая. Он ничего не сдерживает. Иногда это может быть подавляющим, но чаще всего...
— У тебя просто перехватывает дыхание в самом лучшем смысле этого слова?
— Именно.
Глаза Клео искрятся весельем. — Если бы тебя когда-нибудь запер в тюрьме в другой стране, и у тебя был бы один телефонный звонок, кому...
— Я бы позвонила ему.
Мне даже не нужно об этом думать.
— Значит, ты доверяешь ему свою жизнь?
— Да. И он просто... веселый. — На моих губах заиграла улыбка. — У него есть чувство юмора. Он такой уверенный в себе. И он отлично готовит. И он до одури сексуальный.
Клео смеется. — Это очень много хороших качеств для человека, который является убийцей.
— Я не думаю о нем как об убийце. Когда я смотрю на него, я вижу не это.
— Похоже, ты смирилась с тем, что в нем есть тьма. Ты просто не приняла тьму в себе.
Мои глаза расширяются. Принять тьму внутри меня? От одной этой мысли у меня по позвоночнику пробегает дрожь. — Я не уверена, что смогу.
— Тьма есть в каждом из нас. Тебе не обязательно принимать ее, но ты должна признать, что она - часть тебя. Она не определяет тебя. Это всего лишь один из кусочков головоломки.
Она делает глоток своего напитка. — Кстати, есть много людей, не входящих в мафию, которые совершают плохие поступки.
Она права. Такие, как Бретт.
Такие, как я.
— Но где есть тьма, там есть и свет. И так же, как ты перечислила весь свет, который ты видишь в Неро, я уверена, что он мог бы рассказать тебе обо всем свете, который он видит в тебе. Возможно, он видит его лучше всех, потому что нуждается в нем.
— Что ты имеешь в виду?
— Иногда Раф приходит домой с тяжелым запахом жестокости и страха, практически излучаемым им. Я не обманываю себя, думая, что он просто перекладывает бумаги за столом. Но когда он приходит ко мне, независимо от того, какой у него был день, он все еще мой муж. Моя любовь. Мой лучший друг. И есть что-то прекрасное в том, чтобы быть тем единственным человеком, с которым этот сильный, страшный мужчина может просто сбросить маску и быть самим собой.
Слезы снова наворачиваются на глаза, но на этот раз это не просто слезы страха и отчаяния. В них есть и капля надежды, напоминание о той великой основе любви, преданности и даже честности, которую мы с Неро разделяем.
Голос Клео смягчается еще больше. — Ты не должна делать это одна, Блейк. И тебе не нужно убегать, чтобы защитить себя. Ты сильнее, чем думаешь.
Я делаю дрожащий вдох, крепче сжимая руку Клео. — Но что, если, оставшись, я потеряю лучшие части себя? Что, если я стану той, кого не узнает даже Неро?