Габриэль поднялась и направилась в кокпит. Она была поразительно похожа на Шанталь девятнадцатилетней давности — в эффектном бикини, загорелая, со спутанными ветром волосами и загадочной улыбкой. Видя их рядом, было от чего прийти в смятение.
— Все счастливые семьи похожи друг на друга, — сказала Габриэль. — Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, — и спустилась по трапу в каюту.
Шанталь уставилась на меня, удивленно подняв брови.
— Она читает Толстого, — объяснил я.
— Она эрудированна, — сказала Шанталь, — но не слишком разумна.
— Вполне разумна…
— С твоей точки зрения… Но разве ты способен чувствовать?
— Почему же? Даже бываю сентиментальным. В результате остаюсь в дураках.
— И ведешь себя глупо.
— Наверно.
— Сентиментальность — это глупость. Она обманывает ум. Чувствуешь себя вроде бы хорошо, но ведь это и есть самообман.
— Ты себя и в самом деле чувствуешь хорошо, но затем приходит расплата.
— Сентиментальные дураки строят свои фантазии, рассчитывая на других. Например, ты на Габриэль. Бог мой! — Она засмеялась. — Ты хотел быть отцом… Хотел иметь дочь… Хотел любить… Хотел быть любимым… Но ты никогда по-настоящему не посмотрел на нее! Никогда не видел ее, разве не так, Дэн? Или ты видел лишь то, что хотел видеть, что подсказывала тебе твоя сентиментальная натура.
Габриэль отозвалась снизу.
— Я слышу, что вы говорите обо мне.
— Что ты собираешься делать? — спросил я.
Шанталь развернула полотенце. В нем ничего не было.
— Позавтракать, — сказала она.
Габриэль вышла на палубу с тарелкой сандвичей и миской редиса, лука и слив, затем сходила за пивом. Мы расположились в кокпите и принялись за еду. Женщины ели жадно; у меня не было аппетита.
— Правда, здорово? — нарушила молчание Габриэль.
— Правда, — ответила Шанталь.
— Я думаю, что это было бы хорошим названием для рассказа — «Конские широты». Хотя я и не знаю, что это такое.
— Спроси у своего отчима, дорогая, — сухо сказала Шанталь.
Я объяснил Габриэль, что «конские широты» это район моря, которого не достигают пассаты, место, где тихо и спокойно. Морские течения обходят это спокойное место — и Гольфстрим, и Северо-Атлантическое, и Антильское, и Экваториальное течения. Конские широты иногда называют Саргассовым морем из-за большого количества саргассовых водорослей. Когда-то давно парусные суда, попадая сюда, должны были неделями дожидаться ветра и находиться в дрейфе. Запасы пищи истощались, и груз в виде отощавших лошадей выбрасывался за борт. Другие суда, оказавшиеся в этих водах, наталкивались на плавающих между водорослями лошадей. Отсюда и название — «конские широты».
— Где находится Саргассово море — «конские широты»? — спросила Габриэль.
— Надо взглянуть на карту. Это в Атлантическом океане, к юго-западу отсюда.
— Далеко?
— Не знаю точно. Миль восемьсот, а то и тысяча.
— Мне бы хотелось отправиться туда. Мы могли бы?
— Специально никто не плавает в район Саргассова моря, Габриэль, кроме морских биологов, но они используют для этого мощные суда. Ни один моряк на паруснике не захочет попасть в район штиля.
— Но почему? Похоже, это замечательное место. Давай отправимся туда, Дэн, а?
— Поговори со своей тетушкой, — сказал я.
— Тетушку не интересует этот разговор, — сказала Шанталь.
— Но «конские широты» — отличное название для рассказа, правда, Дэн?
— Наверно. А что за рассказ?
— Я придумаю. Скажем, найден труп мужчины среди водорослей и лошадей. И тут я расскажу его историю.
— Габриэль, я твой отец?
— Не знаю.
— Спроси меня, Дэн, — сказала Шанталь.
— Спрашиваю.
— Отвечаю: нет. Все именно так, как я описала тебе в письме. Помнишь? Габи — моя племянница, дочь моей младшей сестры.
— Габриэль? — спросил я.
— Я знаю только то, что мне говорят, — ответила она. — Я не присутствовала при собственном зачатии.
— А анализ ДНК?
— Дэн, — сказала Шанталь, — Бога ради…
— Это было сфабриковано? Габриэль?
Она кивнула.
Это была идея Мари.
— Да, это была моя идея. Боже, Дэн, ты такой тупой. Нам требовался лишь лабораторный бланк, машинка и почтовый ящик.
— Стало быть, я исчезну — и Габриэль унаследует мое состояние. Я уверен, Габи, ты знаешь о моем завещании. Сыщики Стиверсона наверняка сообщили тебе об этом.
— Ты сам мне сказал о нем. В больнице. Помнишь?
— Да. Когда меня оперировали.
Шанталь наклонилась и поцеловала меня в угол рта.