2017 год
История седьмая. Окно напротив.
С вещами по узкой неудобной лестнице на второй этаж. Тяжелая коробка опускается на пол, а молодой человек тяжело вздыхает. Не зря говорят, что переезд равен двум пожарам! Горы вещей, сумок и запакованной мебели. Масса времени тратится на поиск чего-нибудь нужного, а сам процесс распаковки занимает не один день. Новая квартира Мартина ждала его именно в таком состоянии: невозможно было пройти в дальний угол, не запнувшись о какой-нибудь сверток с книгами или заботливо упакованный пуфик. Переезд в другой район, что ближе к работе, новые знакомства, новые мысли... Возможно, новая жизнь... Харлем* Мартин всегда любил. Дома с большими окнами по берегам реки, текущей через город, не очень широкие набережные, вездесущие велосипедисты - все такое родное и знакомое, что, казалось, завяжи глаза - и без ошибок найдешь любое, какое только вздумается, место. К вечеру следующего дня вещи были распакованы и заняли свои места в квартире. Особенно Мартину нравился письменный стол с удобным мягким креслом, который расположился у окна. Всегда ему работалось лучше, если за стеклом был пейзаж с водой. Вот и в новом жилище окна выходили на узкую реку, больше напоминающую канал, и здание через дорогу. Сумерки уже опустились на город, когда Мартин сел за проект, который нужно закончить к завтрашнему дню. Небо с каждом минутой становилось все темнее, меняя оттенки с персикового на серо-синий, индиго и почти черный. На улице включились фонари, освещая редких прохожих, зажегся свет в окнах по ту сторону канала. Чашка чая, ноутбук, бумаги с чертежами, планами и графиками заняли все внимание Мартина на несколько часов. Наконец оторвавшись от работы, он поднял взгляд, думая всмотреться в черную ночь, которая властвовала в городе, но темнота оказалась не такой уж и темной, так как в окне напротив горел свет. Большое и не зашторенное по старой голландской привычке, оно открыло комнату-кабинет и гостиную в одном флаконе. Так же, как и у Мартина, у окна стоял стол, на котором поселилось огромное количество различных баночек и стаканчиков с канцелярскими принадлежностями и стопка книг. Деревянный стул своей спинкой скромно показывался из-за подоконника с несколькими цветочными горшочками и какими-то статуэтками. Мужчине удалось разглядеть полки, забитые книгами, диван, два кресла и кремовые стены с абстрактными рисунками в рамках. Двери не было, лишь круглая арка, через которую просматривалась, если очень приглядеться, прихожая с входом в квартиру. В комнату вошла девушка с кружкой. Непримечательная, в черной длинной футболке, с темными, небрежно собранными на самой макушке волосами. Она привычным движением, не глядя поставила чашку на край стола и уселась на стул. Недолго раздумывая, отпила и повернула голову в сторону улицы. Мартин, не желая быть застигнутым за рассматриванием чужой квартиры и подглядыванием за чужой жизнью, резко опустил голову и старательно сделал вид, что занят работой, а когда все же осмелился поднять взгляд, то обнаружил, что незнакомки и вовсе нет в комнате, а окно напротив опустело и погрузилось во тьму. С этого момента началась эдакая игра: он смотрел в окно напротив, следя непонятно зачем, а потом резко отворачивался или делал вид, что занят, если девушка начинала рассматривать пейзаж за стеклом. Мартину были неизвестны причины, по которым его взгляд приковывался к квартире через дорогу. Хозяйка ее не отличалась интересной жизнью или необычностью занятий. На третий вечер он понял: она художница. На четвертый они столкнулись на улице. Молодой человек возвращался с работы в вечерних сумерках, пробираясь через пелену от одного слабого света фонаря к другому. Туман окутал город белой дымкой, которая не давала разглядеть ничего на расстоянии десятка метров. Незнакомка появилась в свете фонаря из ниоткуда, ярким серо-красным спортивным костюмом разрезая пелену. Пробежала мимо и так же неожиданно скрылась в тумане... ...Пролетело полгода. Мартин успел узнать много о незнакомке из окна напротив. Живет одна, точнее с пушистым котом, который иногда мелькает за стеклом: он то нежится на солнышке, то прохаживается по столу между стаканчиками, книгами и листами бумаги, требуя ласки от хозяйки. Ее комната почти не поменялась. Разве что цветы в горшочках на подоконнике: с гиацинтов на тюльпаны, с тюльпанов на нарциссы, с нарциссов на фиалки, с фиалок на пуансеттию. Временами к ним добавлялась прозрачная ваза с розами, пионами или герберами. Девушка тоже совсем не изменилась, или ему так только казалось. Мартин часто видел ее за столом все в той же черной футболке, цветастой кофте, яркой пижаме или сером, длинном почти до колен свитере с большим воротом. В руке карандаш, ручка, кисть или маркер. Она могла подолгу сидеть за какой-нибудь книгой или рисовать, закусывая при этом нижнюю губу или накручивая челку на палец. Ему нравилось, как она развешивает эскизы на натянутую вдоль стены веревку, как убирается, тщательно протирая тряпочкой пыль и расставляя вещи по своим местам, как тискает пушистого кота, как клеит на окно привидений на Хэллоуин, как украшает огромную, до самого потолка елку игрушками и вешает мигающую разноцветными огоньками гирлянду. Мартин сталкивался с ней еще пару раз, когда незнакомка была на пробежке или проезжала на своем стареньком велосипеде мимо окон его работы, видел ее в маленьком книжном, как она долго разглядывала какую-то книгу по рисованию, но затем ставила ее на место, заметил ее присутствие в компании подруг в кафе на первом этаже как раз под его квартирой. Чаще всего она встречалась ему на узенькой набережной, когда рисовала что-то на белых или чуть коричневатых листах. Найти ее там можно было почти каждый день. Вот и сегодня из окна своего кабинета Мартин увидел ее все на той же лавочке с большим блокнотом и карандашом в руке. Омытые декабрьским дождем глянцевые серые мостовые, темные воды реки Спарна, зимнее давящее небо и ее ярко-желтый дождеви