— Но не Подрик, — предположил Джейме. Выражение ее лица смягчилось.
— Нет. Он был услужливым, полезным и слегка перепуганным задолго до того, как узнал мою фамилию, — в ее голосе сквозила нежность, но она более походила на теплые чувства к брату. Джейме призадумался о том, имелись ли у Пода когда-нибудь романтические чувства к ней.
— Это так вы сломали свой нос? Кто-то недооценил вас?
Бриенна охотно кивнула.
— Точно подмечено. Можно сказать и так. Я никогда не была на виду среди своей семьи, так что мои родители решили скрыть мою личность, зарегистрировав меня в школе как Хайтауэр — это дом, состоявший в родстве с нашим пару веков назад. Тогда я была куда застенчивей, и один громадный идиот принял это за слабость. Он попробовал бы сделать это, даже зная, из какой я семьи, настолько он был глуп. Он поставил мне подножку, а я стукнула его головой о шкафчики. В тот день он потерял пару зубов. Его не исключили только потому, что я умоляла об этом моих родителей. Я хотела, чтобы он провел оставшиеся годы, прячась за углом каждый раз, когда увидит меня в коридоре.
Это было похоже на счастливое воспоминание. Джейме попытался вообразить себе маленькую Бриенну с фингалом и слегка кривым носом, ставящую на место старшего мальчика одним свирепым взглядом. Картина получилась довольно забавной. Хотел бы он увидеть ее детские фото.
— Хайтауэр? Значит, тот профиль в соцсети с датским догом ваш?
Высокая, бледная и внушающая уважение — в ней было поровну от чудища и от леди.
Бриенна приподняла бровь в изумлении.
— Да вы шпионили, — бросила она.
— Я же сказал, что отыщу вас снова, — напомнил Джейме.
Мгновение она изучала его лицо, а затем улыбнулась.
— Вам это удалось.
========== «Еще раз и с выражением». Часть вторая ==========
***
Небо за окном кабинета Бриенны было пронзительно синим, и она поймала себя на том, что размечталась об еще одной поездке на Тарт. С ее последнего визита туда времени прошло порядочно. Может быть, отправиться туда следующей зимой? Она еще ни разу не видела остров в снегу.
Она задумалась о том, чтобы прихватить с собой кого-то в качестве компаньона, кроме ее собаки Клятвы, и тут же стряхнула с себя вспышку-воспоминание о зеленых глазах и светлых волосах. С тех пор, как они встретились с Джейме в музее, прошла неделя, и ей казалось, что все следы их разговора должны были уже давно стереться из его памяти.
Бриенна до сих пор не знала, чего она ждет. Ее жизнь проходила без особых трудностей: она работала, путешествовала, проводила время с Клятвой. Нужен ли ей мужчина в ее жизни?
Жар пополз по ее шее от таких мыслей. До такого никак не могло дойти, глупо даже думать, что подобное возможно. У него была подруга — впрочем, может, уже нет — и, похоже, его типаж был полной противоположностью Бриенны.
Но другом он мог бы быть славным.
Если они вообще когда-нибудь встретятся снова.
Она выбросила его из головы и вернулась к своему текущему исследованию. Дева была последней из своего рода, Тартов, и она не оставила наследников. Это затрудняло поиск артефактов, на что Бриенна угрохала последние несколько лет. Она довольно преуспела, особенно для того, кто получил так мало специального образования, и была рада пожертвовать свои находки Историческому музею Королевской Гавани.
Сотрудничество с музеем началось для нее с борьбы. Когда Бриенна впервые связалась с учреждением, его возглавлял Баратеон, суровый чурбан, чей род неоднократно вступал в конфликты с Таргариенами, и который чудом выжил, чтобы поведать эту историю, хотя много раз был близок к вымиранию. Этот человек отверг ее, едва взглянув на ее коллекцию. Он, мягко говоря, не пользовался любовью, даже у совета, осуществляющего руководство музеем, так что парочка звонков и последовавшее за ними щедрое пожертвование помогли сместить его с должности.
Из нескольких претендентов предпочтение отдали Мейдж Норри, серьезному историку, чьи преданность своей сфере и жесткие качества сделали ее одной из немногих женщин, с которой эксперты считались и, если уж говорить честно, немного побаивались.
Таким образом, в музее вдруг случился переворот, превративший его из консервативного учреждения, в основном сфокусированного на сохранении предметов старины, в исследовательское. Бриеннины пожертвования, с соответствующей документацией и сертификатами, тут же были успешно приняты и стали украшениями средневековой выставки, к радости как покровителей, так и руководящего совета.
Бриенна не считала нужным призывать на помощь свое имя, чтобы повлиять на исход конфликта, но знала, что сделала бы это, будь это необходимо. В ней было мало из узнаваемых черт Таргариенов — да, волосы у нее были необычно светлыми, однако ей не хватало известности и пурпурного цвета радужки, которыми были наделены ее кузены и кузины. Все прочее не имело значения. Она определенно не была красивой, лицо чересчур грубое и широкое имело слишком мало общего с привычной мягкостью черт женщин ее семьи — или женщин вообще, — а из-за крепкой и мужеподобной фигуры ее принимали за парня даже сейчас.
Особенно сейчас. Она заметила, что с началом тренировок и развитием мускулатуры она преуспела в отпугивании от себя всяких идиотов.
Бриенна была высокой и крепкой еще в детстве и раннем подростковом возрасте, и ее телосложение не очень хорошо послужило ей в налаживании отношений со сверстниками. За свой вид она бывала осмеяна, но заметила, что, стоя прямо с расправленными плечами и высоко задранным подбородком, она обладает преимуществом в теле, до этого вынуждавшем ее только страдать.
Помогло то, что она пришла к осознанию, что задирам нужно давать отпор – это подавляло всю агрессию, которую она получала в свой адрес. Вскоре после того, как ей сломали нос, Бриенна обрела что-то вроде заслуженного почтения, и это было, по ее мнению, гораздо лучше того, что могло ей дать одно только имя.
Не в силах сосредоточиться на чтении она взглянула на часы: было еще рано, раньше того времени, когда она наведалась в музей в прошлое воскресенье, но…
В этот раз можно было поступить и по-иному.
Двадцатиминутная прогулка выдалась совсем неплохой, хоть температура воздуха упала на несколько градусов в последние несколько дней. Бриенна не была любительницей жаркой погоды, вынуждавшей ее обнажать еще большее количество веснушек, потому чувствовала себя хорошо, прогуливаясь в тенистой прохладе деревьев.
Как только она достигла музея, он тут же попался ей на глаза. Красивый профиль Джейме был легко узнаваем даже с большого расстояния, но выражение его лица обеспокоило ее. Вид у него был ошеломленный, и, казалось, он совсем не заботился о том, что ноги несли его прямиком к оживленной части проспекта Эйегона.
На лице Джейме появилось раздражение, когда он обернулся к Бриенне, оттащившей его от дороги за ворот рубашки, но оно сразу сменилось шокированным выражением, как только он узнал ее. По крайней мере, теперь он куда больше походил на живого человека.
— Пожалуйста, не переходите на красный, — обеспокоенно произнесла она. Неужто он был под кайфом?
Он стиснул зубы, приводя свою рубашку в порядок.
— Должен ли я отвесить поклон, или…
Ах, значит, ему стало известно, из какой она семьи, подумала Бриенна, закатывая глаза. Учитывая тот факт, что он появился тут в воскресенье и неожиданно без своей спутницы, да и к тому же выглядел огорченным, делало очевидным имя виновника этого.
— Подрик? — вздохнула она.
Он пренебрежительно передернул плечами с прежним оскорбленным видом. Обычно этого было бы достаточно, чтобы дать ему отставку с его ребячеством.
Однако.
Ей все еще было любопытно.
Взяв его под руку, Бриенна повела слегка сопротивляющегося Джейме обратно к зданию, которое он недавно покинул.
— Временами он чересчур… заботливый. Сама не знаю, почему. Я во всех смыслах способна себя защитить.