Нельзя было сказать, что Подрик в самом деле мог бы заступиться за нее, для этого он был не в той форме. Отыскать его внутри не составило большого труда, и он встретил их с пристыженным видом.
— Под, — начала она в энный раз. Он же как будто неверно истолковал то, в чем его обвиняли.
— Мисс, я прошу прощения. Я пытался сказать…
Бриенна оборвала его.
— Под. Я ценю, что ты пытаешься уберечь меня, одни боги знают от чего, но, пожалуйста, не нужно выдворять посетителей от моего имени, только если я тебя об этом не попрошу.
Молодой человек был в ужасе, и она поняла, что высказалась чересчур резко. Так что продолжила уже помягче:
— Я не сержусь на тебя, но не делай так снова, ладно?
Подрик кивнул в знак согласия, и Бриенне оставалось надеяться, что больше ей не придется напоминать ему об этом. Он был славным парнишкой с добрым сердцем и самыми лучшими намерениями, но порой ему не помешало бы чуть расслабиться.
Одна проблема была улажена. Джейме все еще молча цеплялся за ее руку, когда она направила их в сторону кафетерия.
— Хм, я проголодалась.
Бриенну слишком поглотило чтение — и мечтания, — так что она совсем позабыла об обеде, к тому же кафе казалось подходящим местом для беседы с этим знакомым-незнакомцем.
Пиа была полна еще большего, нежели обычно, энтузиазма, чему виной, вероятно, было присутствие приведенного ею с собой симпатичного гостя. Обычно Бриенна не общалась в музее ни с кем, кроме персонала, и теперь могла заметить, как загорелись огоньки в глазах баристы. Терпеливо игнорируя заговорщицкие ухмылочки, она заказала сэндвич с ростбифом и салат с пастой для себя и сэндвич с ветчиной и сыром и капустный салат для Джейме, по-прежнему предпочитавшего отмалчиваться.
Она отвела его в кабинку, пожелала приятного аппетита и приступила к еде сама. Она не слишком-то любила есть на публике и в свои лучшие времена, а неподвижность Джейме и его блуждающие глаза говорили о том, что он пристально за ней наблюдает.
Да, Бриенна понимала, что их странно установившаяся связь сделает его более… терпимым к ее наружности. Все ж таки он сам пришел, чтобы встретиться с ней.
Позволив ему некоторое время поглазеть на себя, Бриенна пришла к выводу, что молчание стало уж слишком гнетущим, так что она нарушила его самым что ни на есть прямолинейным комментарием:
— Что? Никогда раньше не встречали некрасивых женщин?
Она постаралась, чтобы ее слова не прозвучали осуждающе, но Джейме все равно выглядел так, словно его застали врасплох, на его щеках расцвел румянец. Его зеленые глаза робко встретились с ее собственными.
— Я не… думаю, что дело в этом.
Такого ответа Бриенна уж точно не ожидала, потому она рассмеялась.
— Не думаете? Или не знаете?
Обычно в таких случаях люди, заикаясь, начинали твердить о том, что она вовсе не некрасива, что не производило на нее никакого впечатления. Порою они заходили дальше и с напускной бравадой пытались оскорбить ее еще больше. Джейме не сделал ни того, ни другого. Вообще-то, Бриенна не вполне понимала, что он вообще делает. Она видела, как он уткнулся в еду, избегая ее взгляда и, видимо, обдумывая свой ответ. Наконец, похоже, не найдя лучшего объяснения, он заговорил:
— Я просто не знаю, что… Что я чувствую по отношению к вам.
Это странно совпало с ее собственными ощущениями. Джейме казался таким знакомым, и это было странно, учитывая легкий трепет, вызываемый его присутствием. Отложив еду, Бриенна попыталась собраться, осмыслить свои впечатления и необъяснимые косвенные знания о нем.
— Я не помню встречи с вами, — начала она, глядя на него. — И все же… я вас знаю.
По выражению его лица было совершенно очевидно, что эти слова совпадают с его собственными ощущениями, так что, набравшись смелости, она продолжала:
— Ваша работа включает физический труд и требует ловкости, — на загрубевшей коже его рук виднелись небольшие ожоги и легкие шрамы. Хотя нельзя было сказать, что она обратила на них внимание намеренно. — Вы… могли бы быть амбициозным, но это не так, притом вы знаете о своих талантах, — продолжила она, принимая во внимание его довольно уверенное поведение, — и люди вокруг вас имеют склонность планировать за вас больше, чем вам бы хотелось, — рядом со своей требовательной девушкой он выглядел так неловко. Это говорило о том, что: — Вы избегаете конфликтов — как большинство, если уж говорить откровенно, — но скорее предпочли бы встретиться с ними лицом к лицу, чем играть в игры. Вероятно, вы расстались со своей девушкой в тот самый момент, как вернулись домой на прошлой неделе.
От лица Джейме отхлынула кровь, но он не стал протестовать. Это напомнило Бриенне вытаскивание из разума информации, о которой она понятия не имела, однако теперь точно знала, где ее искать.
Когда она заговорила снова, ее дыхание сбилось.
— Вы преданны, порою даже слишком, нередко тем вещам и людям, верность которым с вашей стороны неожиданна, — продолжала она. — Вы не уклоняетесь от последствий и ответственности, вы готовы стать лидером, если это необходимо, но никогда не стремитесь стать им насильно. Вы делитесь не многим из того, что творится в вашей хорошенькой головке, в основном потому, что чувствуете, что люди все равно только осудят вас.
Он моргнул несколько раз, а затем отвел взгляд. Бриенне оставалось надеяться, что он не примет ничего из этого как порицание в свой адрес. Это было только тем… что она ощущала.
Придя в себя, Джейме немного помолчал перед тем, как ответить:
— Я — сварщик, — взгляд его зеленых глаз говорил о том, что ему не раз доводилось приносить разочарование окружающим его людям. — Моим родителям… больше пришлось бы по душе, будь я юристом. И Серсея хотела бы, чтобы я был юристом, — добавил он, — или бизнесменом. Лишь бы не сварщиком.
«Так же она хотела держаться за него, ожидая, что он станет тем, кем не является» — подумала она.
Бриенна знала, что ей крупно повезло с родителями, которые смогли оградить ее и брата от давления их внушительного наследия. Тем не менее, ничто не мешало людям за пределами семьи с осуждением относиться к их незаинтересованности политикой или общественной деятельностью.
— Я знаю, каково это — не оправдывать ожиданий.
По глазам Джейме было видно, что это утверждение показалось ему нелепым.
— Разве вам когда-нибудь было до этого дело?
— Конечно, было, — еще как, она очень болезненно воспринимала это в детстве. — Это в человеческой природе. Я не беру это за основу своей жизни, но я бы солгала, сказав, что меня это совсем не трогает, — пояснила она.
Не то чтобы она хоть раз признавалась кому-нибудь в этом. Или кто-либо вообще признавался в таком, подумала она с грустной улыбкой.
Бриенна заметила, что Джейме обдумывает остальное сказанное ею. Потом он заговорил снова:
— Я порвал с Серсеей, — сказал он, явно не слишком огорченный. — Думаю, раз мы до сих пор не поженились, до этого бы и не дошло.
Она подумала о том, делал ли он ей такое предложение. И кем же это надо было быть, чтобы отвергнуть его?
— Кажется, мы оба хотели видеть других людей рядом с собой.
Кивнув, Бриенна опустила взгляд к своей почти пустой тарелке. А вот и он — призрак одиночества, вынуждающий ее завидовать даже испортившимся отношениям.
— Что насчет вас? — она вновь вскинула голову, Джейме смотрел на нее с интересом.
— Меня?
Разглядывая свою нетронутую еду, он как будто пытался подобрать верные слова.
— Ну, то есть, мне недоступны эти… — он с улыбкой потряс своей посудой, — экстрасенсорные штучки.
Может, и были доступны, однако он слишком боялся попробовать. Рядом с нею он казался чересчур осторожничающим, как и большинство людей, но все же на прошлой неделе он высказал весьма точные предположения.
— Это не экстрасенсорные штучки. Я просто следила за вами, — хохотнув, сказала Бриенна. Его скептический взгляд и недонесенная до открытого рта вилка были бесценны.