Уильям улыбнулся и тут же дал слово. Лучшего я и желать не могла и легла спать с легким сердцем. Ведь я, разумеется, не предложила бы взять в советчики доктора, если бы не знала заранее, что он наверняка примет мою сторону.
6-е. — Наш советчик оправдал мое доверие. Едва я успела объяснить ему, в чем заключается мой новый проект, он заявил, что полностью меня поддерживает. А когда муж попытался рассказать ему о своих сомнениях и о трудностях, которые он предвидит, наш дорогой добрый друг не захотел даже слушать его.
— Никаких возражений, — весело воскликнул он. — За работу, мистер Керби, и сделайте себе состояние. Я всегда говорил, жена у вас — чистое золото, и вот теперь она готова взойти на весы книготорговца и это доказать. За работу, за работу!
— Со всей душой, — ответил Уильям, начав наконец заражаться нашим пылом. — Но когда мы с женой сделаем свою часть работы, как нам дальше поступить с плодом своего труда?
— Положитесь на меня, — ответил доктор. — Закончите книгу и пошлите ее мне домой, а я сразу же покажу ее редактору нашей сельской газеты. У него в Лондоне много знакомых в литературных кругах, и он и есть тот человек, который вам поможет. А кстати, — добавил доктор, обращаясь ко мне. — Вы все продумали, миссис Керби; но сочинили ли вы название для вашей новой книги?
Когда я услышала этот вопрос, настала моя очередь быть «огорошенной». Мне и в голову не приходило, что книгу нужно назвать.
— Хорошее название — это очень важно. — Доктор задумчиво нахмурился. — Нам всем следует об этом подумать. Как же мы назовем ее? Как же мы назовем ее, а, миссис Керби?
— Возможно, нас осенит, когда мы основательно примемся за работу, — предположил мой муж. — Кстати, о работе. — Он повернулся ко мне. — Лея, где вы найдете столько времени, свободного от забот о детях, чтобы записывать мои рассказы?
— Я уже думала об этом утром, — отвечала я, — и пришла к заключению, что днем у меня редко выдается свободная минутка и я вряд ли смогу писать под вашу диктовку. У меня столько хлопот — мыть и одевать детей, учить их, кормить, водить гулять, находить им занятия дома, не говоря уже о том, чтобы по-дружески посидеть за рукоделием с хозяйкой и ее дочерьми после обеда, поэтому, к сожалению, от завтрака до вечернего чая у меня не будет особой возможности выполнять свою часть работы над книгой. Но потом, когда дети отправятся спать, а хозяин с семейством сядут за чтение или улягутся подремать, у меня будет по меньшей мере три свободных часа. А значит, если вы не возражаете отложить работу над книгой на вечер, когда опускается ночь…
— Вот оно, название! — воскликнул доктор и вскочил с кресла, будто подстреленный.
— Где? — воскликнула я и от неожиданности завертела головой, будто рассчитывала увидеть магические письмена, явленные нам на стенах комнаты.
— В ваших последних словах, естественно! — отвечал доктор. — Вы сами сейчас сказали: время писать под диктовку мистера Керби у вас появится только поздно вечером. Что может быть лучше, чем назвать книгу по тому времени, когда ее писали? Назовите ее так: «Когда опускается ночь». Стойте! Прежде чем кто-нибудь скажет хоть слово против, посмотрим, как выглядит это название на бумаге.
Я в спешке открыла свой секретер. Доктор выбрал самый большой лист бумаги и толще всех очиненное перо и великолепным рондо, чередуя тонкие и жирные штрихи с изяществом, радовавшим глаз, вывел три заветных слова:
Когда опускается ночь
Мы втроем склонились над бумагой и, не дыша, изучали воздействие рондо. Уильям даже поднял зеленые очки от волнения и, в сущности, нарушил советы доктора, который запрещал ему напрягать глаза, причем прямо в присутствии доктора!
Насмотревшись вдоволь, мы торжественно переглянулись и кивнули. Зрелище рондо развеяло последние сомнения. Один счастливый миг — и доктор угадал самое верное название.
— Я сделал вам титульный лист, — сказал наш добрый друг и взял шляпу, готовясь уйти. — А теперь оставляю вас вдвоем — пишите книгу.
Затем я очинила четыре пера и купила в деревенской лавке пачку писчей бумаги. Днем Уильям должен основательно продумать свою историю, чтобы, «когда опустится ночь», быть в моем распоряжении. Взяться за наше новое предприятие нам предстоит сегодня вечером. Сердце у меня колотится, на глаза наворачиваются слезы, стоит мне об этом подумать. Сколько самого драгоценного для нас зависит от одного скромного начинания, которое предстоит нам сегодня вечером!