– Эй, док, вы о чем? Какое расстройство? Я в норме, – забеспокоился пациент. – У меня, знаете ли, повышенная стреcсоустойчивость…
– Да я не про тебя, – махнул рукой Черч, делая последние записи. – Имя, в конце концов, скажешь?
– Пишите, что вы там обычно пишете.
Пожав плечами, Черч привычно вписал в графу с именем пациента три цифры: «101».
– Возраст? Двадцать уже стукнуло?
– В следующем месяце стукнет.
– Значит, пишем девятнадцать, – пробормотал Черч. – Доживи еще до двадцати…
Парень что-то пробурчал, явно не оценив по достоинству эту жестковатую шутку. С другой стороны, в каждой шутке есть доля правды, и Черч нисколько не удивился бы, узнай, что пацан с концами сгинул в пустошах. Он и так казался подозрительно живучим и подозрительно везучим. Если хотя бы половина того, что о нем говорят по радио, является правдой, то парнишка не иначе как в рубашке родился.
Когда препарат из пластикового контейнера перетек в вены пациента, Черч отсоединил капельницу, взял в качестве оплаты пригоршню крышек, зевнул и махнул рукой в сторону выхода.
– Проваливай, – велел он. – И не забывай про рекомендации.
– Не забуду, – парень кивнул. – А что там с салуном? Что происходит в городе?
– Поговори с шерифом, – повторил Черч, желая как можно быстрее выпроводить пациента и вернуться к заполнению журнала. – У меня тут пара обескровленных трупов, к счастью, не из наших, но ты все же будь начеку.
Лицо парня вытянулось. Он открыл было рот, чтобы, кажется, задать еще пару вопросов, но, перехватив выразительный взгляд Черча, все понял без слов.
– Спасибо за помощь, док, – бросил он на прощание и хлопнул дверью, пожалуй, сильнее, чем предполагалось правилами вежливости. Но такие мелочи не стоили внимания, сосредоточиться следовало на другом. И, прежде чем вернуться к терминалу, Черч, недолго поколебавшись, запер дверь на ключ.
========== 3. Люси Вест ==========
Люси проснулась в десятом часу, когда солнце снаружи уже поднялось, а очередь за завтраком в «Латунном фонаре» наверняка иссякла. Обычно Мегатонна просыпается раньше. В восемь утра начинает работать магазин «На кратере», открывается клиника, выходят на молитву прихожане церкви «Детей Атома»… В работающем круглосуточно «Салуне Мориарти» тоже есть чем перекусить, но местные предпочитают стряпню семейства Сталов, поэтому ранним утром у забегаловки обычно не протолкнуться. Зато сейчас можно спокойно подняться, умыться, проверить холодильник и, выскребая из карманов последние крышки, спуститься вниз. Купить хотя бы недорогой стейк из жестковатого мяса брамина… Или тарелку рагу. Впрочем, она сама может обойтись и без этого – перекусит остатками консервов. А вот позаботиться о младшем брате необходимо, он и так хлипковат для своих семнадцати лет, ему нужно хорошо питаться.
– Уже встала? – Иэн вышел из своей комнаты – сонный, слегка помятый и растрепанный. Люси улыбнулась, кивнула в ответ. Предложила ему пойти умыться, пока она сходит за завтраком.
Заботиться о братишке – ее прямая обязанность. Особенно теперь, когда их родители мертвы – погибли от рук неизвестных злоумышленников прямо в своем доме, и это стало огромным потрясением. Люси и представить себе не могла, что ответы на ее письма не приходят лишь потому, что уже некому на них отвечать. А Иэн… Ему наверняка пришлось куда тяжелее. Он стал свидетелем расправы над мамой и отцом, сбежал в пустоши, примкнул к какой-то то ли банде, то ли секте… Люси не знала подробностей, да и не очень хотелось выспрашивать. Каждый раз, как об этом заходила речь, Иэн словно съеживался, уходил в себя, его взгляд тух, становился пугающе безжизненным.
Со слов того, кто привел его в Мегатонну, Люси поняла, что Иэн пытался вернуться в Арефу, но не смог жить в доме, где погибли родители. И в итоге Сто Первый забрал его оттуда, доставил к сестре, коротко поведав о злоключениях несчастного подростка.
Уже больше двух недель Иэн жил здесь, успел познакомиться кое с кем из местных, начал чаще улыбаться и становился все более открытым. Люси искренне надеялась, что вскоре их жизнь наладится и скорбеть по родителям они смогут вдвоем, не пряча друг от друга свое горе.
– А давай во что-нибудь поиграем, – предложил Иэн, как только закончил с завтраком. Убирая со стола грязные тарелки и сметая крошки от пирога из мяса болотника, Люси с радостью согласилась. Поговорить, поиграть, вместе что-нибудь почитать перед сном… Совсем как тогда, когда они были детьми: Люси на семь лет старше, Иэн – всегда малыш в ее глазах.
– Во что? – спросила она. – Я могу поискать старую шахматную доску… Или, если хочешь, выйдем за ворота, побросаем камни в консервные банки.
– Нет, – Иен помотал головой. – Не хочу за ворота, от солнца голова болит… Давай поиграем здесь. Я буду Грогнаком-варваром, а ты – прекрасной принцессой. Буду спасать тебя от чудовищ.
Люси рассмеялась, и Иэн широко улыбнулся в ответ.
– А кто будет чудовищем?
– Ну… - Иэн задумался, нахмурил брови, и на секунду стал до боли похож на покойную маму. В груди у Люси что-то кольнуло, но она не подала вида. Нельзя, чтобы братишка заметил неладное.
– Хорошо, – наконец решил он. – Давай я буду чудовищем, а ты – принцессой.
– И кто же меня тогда спасет?
– Сама спасешься, – Иэн пожал плечами. – В конце концов, у тебя же есть пистолет. Или представим, что пришел Сто Первый и спас тебя.
– Идет, – кивнула Люси. – Пойду надену свой лучший наряд принцессы, а ты организовывай засаду, маленькое чудовище.
Наряда принцессы у нее, конечно, не оказалось, но нечто наподобие платья Люси кое-как соорудила из чистой белой простыни. Распустила волосы, усмехнулась, глядя на свое отражение в треснувшем тусклом зеркале. Двадцать шесть лет. По пустошным меркам это уже почти солидный возраст. Ей пора подумать о замужестве, о собственной семье, но вместо этого она, как маленькая девочка, играет с младшим братом в чудовищ и принцесс.
– Итак, я – юная прекрасная принцесса, – звучно сообщила Люси, замирая на верхней ступеньке лестницы, ведущей вниз. – Я собираюсь прогуляться по своим владениям, подышать свежим воздухом и не верю в глупые сказки про то, что где-то в окрестностях завелось страшное чудовище!
Нарочито медленно, мурлыча себе под нос одну из старых довоенных песенок, она спускалась вниз. Судя по сдавленному хихиканью, брат поджидал ее где-то за поворотом, ведущим в кухню. А пистолет она и правда прихватила с собой – разрядила его на всякий случай, спрятала в складках простыни. Ух, берегись, чудовище!
Последняя ступенька под ее ногой тихо скрипнула, она остановилась и прислушалась. В доме царила тишина – Иэн уже не пытался заглушить смех, притаился где-то там, в глубине. Воздух был наполнен мелкой пылью, пах едой.
– Хм, как странно… – протянула Люси, стараясь добавить нотки удивления в свой голос. – Обычно в это время на дороге полно путников и бродячих торговцев, но сейчас здесь никого… Неужели всех распугали глупые сказки про чудовище?
Еще шаг – и простыня немного съехала, обнажив рукоятку пистолета. Где-то там, снаружи, громко замычал брамин.
– Но я взрослая девушка и не верю в такие глупости, – пробормотала Люси себе под нос, поправляя ткань и неторопливо, в полумраке, продвигаясь вперед, мимо входной двери, из-под которой пробивался дневной свет. – Оставлю это глупым людишкам, которые боятся каждой тени.
Впереди, из темного коридора, послышался какой-то звук. Легкий шорох, который, разумеется, мог производить лишь Иэн, но отчего-то Люси вдруг вспомнила про последний инцидент. Крик Мойры, разнесшийся по городку, встревоженное лицо шерифа, пятна крови на мостике, ведущем к магазину…
По спине пробежал холодок.
Окна. В ее доме совсем нет окон. Надо будет попросить кого-нибудь из мужчин прорубить хотя бы пару отверстий в глухих металлических стенах. Чтобы было больше света, чтобы можно было свободнее дышать.