…Допрос с пристрастием ничего не дал. На все вопросы матери Димка упрямо повторял, что случайно упал и ударился лицом… Приехавший с работы отец подключился к расследованию, но сын стоял на своём – упал, а кровь пошла из носа.
- Поскользнулся, упал, потерял сознание… очнулся – гипс… - услышав в очередной раз заученный ответ, Александр усмехнулся, затем чуть повысил голос, обращаясь к супруге, - Я даже не знаю, чем его шантажировать… музыкальной школой, что ли?..
- У нас не школа, а училище, - хмуро уставившись в учебник, Димка поправил отца, - пап, а шантажировать это вообще не педагогично.
- Учти, что я всё равно всё узнаю, - на ходу вытирая мокрые руки полотенцем, Анна вошла в комнату из кухни, где она мыла посуду, - и, если это опять Казаков…
- Ну, если это опять Казаков… - Александр перебил жену, - Тогда разбираться буду уже я.
- Не надо уже ни с кем разбираться… - пробурчав это как бы про себя, сын поджал губы и ещё ниже опустил голову, буквально уткнувшись носом в открытую страницу.
- Уже?.. – нахмурившись, Анна подошла ближе – Дима, ты, действительно, подрался с Казаковым? Это он тебя избил? Ты всё равно проговорился, так что отвечай!
- Ну, если честно… - парень как бы нарочно замялся, потом демонстративно вздохнул, - Это я его избил. Так что ждите… вас скоро вызовут.
Слова сына Анна расценила как шутку, но расспрашивать больше не стала – был уже поздний вечер, и всем нужно было отдыхать. Она решила оставить разговор на завтра, заодно проследить, в каком виде придёт в школу предполагаемый противник – ученик одиннадцатого класса Максим Казаков.
Придя на следующий день на работу, она уже собиралась отправиться из учительской в свой кабинет иностранного языка, как раздался телефонный звонок.
- Анна Сергеевна, а вас – к директору… - снявший трубку физрук состроил ехидную гримасу, - С родителями…
- Спасибо, Виктор Константинович, - Анна подняла на него насмешливый взгляд, - теперь если только с детьми…
Её шутка оказалась совсем не далёкой от истины. Войдя в кабинет директрисы лицея, Морозова с удивлением уставилась на уже знакомого ей Евгения Максимовича Казакова. Как и в предыдущий раз, тот по-свойски сидел за столом и даже не кивнул ей в знак приветствия.
- Сейчас подождём ещё одного родителя, вернее, родительницу… я уже вызвала… - Ираида Генриховна строго поджала и без того узкие губы, но, услышав стук в дверь, тут же усмехнулась, - А, уже пришли… Входите!
- Здравствуйте, - женщина лет сорока, невысокого роста, полная, с завязанными в узел на затылке волосами, растерянно шагнула в кабинет, - Мне позвонили, сказали прийти…
- Да, я вызывала вас… - директриса сдержанно кивнула, потом обвела присутствующих взглядом, - Ну, раз все в сборе, то сразу начну с неприятного для всех нас происшествия… Дело в том, что вчера, уже после занятий, двое наших учеников избили сына Евгения Максимовича, - женщина показала ладонью на Казакова, - при чём, избили так, что Максим сегодня не смог прийти в лицей. Хулиганами оказались ученики седьмого класса Морозов, - Ираида метнула на Анну строгий взгляд, затем перевела его на другую гостью, - и Говоров. Вы в курсе событий?
- Лишь отчасти, - почему-то слова директрисы не вызвали у Анны должного испуга, на который, судя по всему, рассчитывала Ираида, а, напротив, привели в возмущение, - и очень хорошо, что Евгений Максимович сам поднял этот вопрос. Только, мне кажется, смешно говорить, что семиклассники справились с выпускником.
- Евгений Максимович обманывать не будет! – директриса для пущей убедительности постучала по столу карандашом, - Тем более, что семиклассников было двое, и они уже довольно взрослые парни! И, заметьте, что он не обратился в милицию, а пришёл к нам, чтобы мы могли разобраться в, так сказать, семейной обстановке!
- А я-то думаю, чего это Сашка вчера пришёл с вот таким вот фонарём… - мать Говорова собранной в пригоршню пятернёй, поднесённой к скуле, изобразила, с каким «фонарём» заявился вчера её сын, - И ведь не признался, паразит! Ну, я ему сегодня задам…
- Подождите, сначала нужно, действительно, разобраться… - остановив Говорову жестом, Анна обернулась к Казакову, - Евгений Максимович, вчера мой сын тоже пришёл с огромным синяком и весь в крови… Вы уверены, что это Дима избил Максима, а не наоборот?
- Уверен, - Казаков посмотрел на неё исподлобья, - я верю своему сыну.
- Я тоже верю своему сыну, - Анна смотрела на мужчину с достоинством, приподняв подбородок, - правда, в отличие от вашего, он не нажаловался ни мне, ни отцу.
- Анна Сергеевна! – Ираида сердито сдвинула брови, - Вам, как педагогу, не к лицу так разговаривать с родителем вашего ученика! А как матери вам следует помнить, что заступничество – плохой метод воспитания!
- По-моему, это Евгений Максимович занимается заступничеством! – Морозова снова повернула голову к Казакову, - Если Максим, действительно, тяжело избит, почему вы вчера не сообщили об этом мне и моему мужу? Тем более, что драка, насколько я понимаю, произошла не в лицее, а совсем в другом месте… и пока по неясным для нас причинам!
- Анна Сергеевна!.. – директриса от возмущения повысила тон, - Вы забыли, что поведение наших учеников – полностью на нашей с вами совести, даже во внеурочное время! А, уж, если этот ученик – ваш сын, то ответственность только удваивается!
- Ираида Генриховна, - едва сдерживаясь, чтобы не закричать в ответ, Анна невольно сжала пальцы, - мне кажется, что весь этот разговор, в отсутствии участников происшествия – не имеет смысла! Мы обсуждаем то, чего не видели сами, хотя в первую очередь должны выслушать самих ребят!
- А они сейчас придут… - Ираида кивнула и, усевшись в кресло, демонстративно сложила руки на груди, - Их я тоже вызвала.
Появившиеся через несколько минут Димка и его одноклассник Сашка Говоров, выглядели практически одинаково – оба с синяками и ссадинами на лице. На все вопросы мальчишки отвечали коротко и без подробностей: «да», «нет», «без понятия». В результате вмешательства матери Саши удалось выяснить, что, действительно, драка произошла вчера после уроков, когда оба мальчика шли на занятия в музыкальное училище – оказывается, Сашка тоже занимался музыкой. Драку с встретившимся на пути Максимом Казаковым Говоров описал в трёх словах: «Да так, помахались немного…»
Ни о причинах драки, ни о том, кто начал первым, Сашка так и не сказал – даже угрозы матери не подействовали на упрямого подростка. Выдав минимум информации, и он, и Дима окончательно замолчали.
Пообещав всем присутствующим скорые и очень серьёзные неприятности, Казаков грозно покинул кабинет. Вслед за ним отпустили и ребят – как ни крути, а инцидент произошёл за стенами учебного заведения, куда полномочия директора и педагогического коллектива, увы, не распространялись, а, значит, и наказывать парней не было никаких оснований. Однако, оставив на приватный разговор Морозову, Ираида Генриховна высказала Анне много неприятных слов… Судя по всему, Казаков принимал большое участие в финансировании лицея, и теперь, после того, как его сыну были нанесены травмы, а извинений не последовало, директриса «очень сомневалась, что Евгений Максимович ещё когда-нибудь что-то сделает для наших с вами детей».
…И что виной всему – именно Анна Сергеевна Морозова, которая не смогла воспитать своего сына порядочным и примерным ребёнком, вырастила из него настоящего бандита, действующего в сговоре с таким же, как он, бандитом… И, что она порочит звание учителя, и, в связи с возникшими сомнениями в её педагогической квалификации, её пребывание в данном лицее теперь – под вопросом, и, если её придётся уволить, то пусть винит она только себя… ведь вместо того, чтобы падать перед Казаковым на колени, она ещё и посмела повысить на него голос!..