Вернувшись вечером домой, Аня всё рассказала мужу. О том, что она собиралась позвонить Лапину, она уже забыла… Неприятности сыпались одна за другой, и её уже не удивил бы даже вызов в детскую комнату милиции…
- Аня, перестань! – Саша, как мог, успокаивал жену, - Это – блеф! Какое право они имеют уволить тебя лишь за то, что Димка с кем-то там подрался…
- Не с кем-то, - Аня глубоко вздохнула, - а с сыном самого Казакова. Да ещё и не один…
- А мне кажется, что правильно они сделали – Димка и этот… дружок его…
- Саша Говоров.
- Ну, да, он… Наваляли этому…
- Саша, да это он им навалял! Ты видел Димину куртку?! Да она вся в крови была! А Казаков в школу так и не явился, я даже не могу посмотреть на него… и, почему-то, уверена, что у него – ни царапинки! Просто, он теперь мне вот таким способом мстит. А Дима… Дима не сознаётся.
- Ладно, - Александр успокаивающе пожал ладонь жены, - ты иди, ложись… а я с ним ещё раз поговорю…
Отправив сына на кухню к отцу, Анна легла на кровать и невольно прислушалась к их разговору.
- Ну, мне-то ты можешь сказать, что у вас произошло с этим Казаковым? – слегка приглушив голос, Александр спрашивал у сына.
- Ну, подрались…
- Это уже во второй раз?
- Угу. Только в первый раз возле школы… он первый начал…
- А сейчас?
- А сейчас – возле музыкалки… Но ты не думай, я не собирался… Он сам меня там поджидал.
- А начал кто?.. Он?..
- Я.
- Не понял… А по какой причине?
- Да неважно… я ему врезал, он – мне… Сашка подключился… Пап, он сам нарвался.
- Хм… - судя по тону, отец вовсе не сердился, а, напротив, хмыкнул довольно, - Но навалял-то он вам обоим… мама сказала, у друга твоего тоже физиономия вся расписана…
- У Казакова тоже… расписана… - Димка усмехнулся, - глаз за глаз…
- Надеюсь, сотрясения нет?
- Да нет у него никакого сотрясения. Он нарочно в школу не пошёл, чтобы перед девчонками не светиться.
- Ну, а драка-то за что была?.. Может, тоже за девчонок?..
- Ну, в общем… да. За девочку.
- Он что, кого-то оскорбил? Обидел?..
- Типа того…
- А ты, значит, заступился… да?
- Да.
- Хм… немногословно… Ну, а девочка-то хоть красивая?..
- Очень.
- А зовут как?..
- Аня. Анна Сергеевна…
Глава 11.
О том, что главные неприятности ещё впереди, Анна начала догадываться уже на следующий день. Вызвав её к себе в директорскую, Ираида вновь начала разговор о злополучной драке.
- Анна Сергеевна, я настоятельно рекомендую вам извиниться перед Евгением Максимовичем, - директриса была настроена уже не так воинственно, в её тоне скользила скорее тревога, но она произнесла свою просьбу очень твёрдо, - вы даже не представляете, насколько этот человек важен для нашего лицея.
- Помилуйте, Ираида Генриховна, - Анна смотрела на свою собеседницу непонимающе, - за что же я должна извиняться перед господином Казаковым?! Ну, подрались мальчишки… но мы не видели ничего собственными глазами, всё преподано лишь со слов Максима… Да и к нашему лицею этот случай не имеет никакого отношения!
- К сожалению имеет… - лицо Ираиды выражало искреннюю озабоченность, - Максим Казаков – наш ученик… а, заодно, сын влиятельного человека, принимающего участие в судьбе нашего с вами учебного заведения. Вы же прекрасно понимаете, что сейчас уже не советские времена… финансирование крайне ограничено, и вся надежда только на спонсоров и влиятельных людей. Учитывая то, что мы только сейчас получили статус лицея, таких «высокопоставленных» детей у нас пока очень мало, и пройдёт несколько лет, прежде чем состав учеников поменяется. Мы только с этого года начали качественный отбор при поступлении… и на сегодняшний день большинство наших учащихся – такие вот… как Говоров…
- Вы хотели сказать – Морозов?.. – Анна невольно улыбнулась уголком губ.
- Нет, как раз – нет, - директриса заложила руки за спину и внимательно посмотрела на свою гостью, - ваш сын полностью отвечает новым требованиям. Он – успевающий ученик, талантливый мальчик, хорошо воспитан…
- Совсем недавно вы называли его бандитом…
- Анна Сергеевна, - делая вид, что не расслышала последних слов Морозовой, Ираида сделала задумчивое лицо, - вы ведь не можете отрицать, что жизнь сейчас немного другая… И она часто заставляет нас с вами играть не по нашим правилам. И, как ни крути, Казаков избит вашим сыном…
- Ему самому не стыдно в этом признаваться? Красивый, здоровый парень… а нажаловался, как девчонка…
- Это всё лирические отступления. Можно сколько угодно упрекать Максима в том, что он повёл себя не по-мужски… Но от этого ничего не изменится. Факты – вещь суровая.
- Да, но, в конце концов, мой сын тоже избит. А как быть с Говоровым?! У того вообще гематома не только на лице, а и на голове! Но перед ними никто извиняться не собирается!
- Драку начал ваш сын, во всяком случае, он не стал этого отрицать. Значит, и он, и Говоров – обвиняемая сторона.
- Я вообще не понимаю, что мы с вами здесь обсуждаем, - Анна с достоинством приподняла подбородок и тряхнула волосами – те пушистыми тёмными прядями рассыпались по плечам, - из пальца высосанная история. Мальчишки каждый день дерутся…
- Не всё так просто, Анна Сергеевна… - Ираида Генриховна поджала губы и уставилась вниз, - Где-то я вас понимаю… И, как видите, я не собираюсь больше разбираться с самими мальчиками. Формально не имею на это права – драка была за пределами лицея… даже на другой улице. Но вы, именно вы, как родительница и как учительница должны погасить остатки конфликта. Извинитесь, я очень вас прошу. Это в ваших же интересах.
- И не подумаю.
Вернувшись в учительскую, Анна никак не могла настроиться на урок. Весь день она пребывала в тревожном состоянии, к которому примешивались обида и возмущение. Видимо, история достигла посторонних ушей, потому, что на следующий день, дождавшись, когда в учительской не останется никого, кроме них двоих, физрук завёл с Анютой неожиданный разговор.
- Ань, я тут кое-что слышал краем уха… - между ними с некоторых пор установились довольно дружеские отношения, и мужчина обращался к Анне на ты, - Можно дать тебе дружеский совет?
- Ты о чём? – едва улыбнувшись, Анна бросила на Виктора короткий взгляд.
- Я про Казакова. Не связывайся. Сделай так, как они хотят…
- Спасибо… - Анюта грустно усмехнулась, - Очень дружеский совет. Только бесполезный.
- Вот именно, дружеский, - на этот раз физрук был как никогда серьёзен, - я здесь работаю дольше тебя, и знаю, о чём говорю.
- Витя… - глядя ему в глаза, Аня проговорила, делая ударение на каждом слове, - Я не буду извиняться перед Казаковым.
- Тебя выживут.
- Кто и как? И, главное – за что?!
- За неповиновение. А как – ты и сама знаешь. Жалоба в РОНО, ошибка в отчёте… низкая успеваемость учеников… квалификационная комиссия…
- Вить, ты в своём уме?! За какую-то мальчишескую драку – такие сложности?!
- Ты задела самолюбие. При чём, очень «высокое» самолюбие, а этого делать нельзя.
- А моё самолюбие – не в счёт?!
- Аня, не в обиду… - Виктор присел к столу Анны и, облокотившись, подался вперёд, - Кто ты… вернее, мы… И кто такой – Казаков. Думаешь, ты первая, кто хотел бы торжества справедливости?
- Не знаю. Я вообще не понимаю, как это терпят остальные… Знаешь, я работала в гарнизонных школах, там такого безобразия точно не было. Нет, конечно, всякие бывали ученики… но чтобы в открытую плевать в лицо учителю… Да сам командир части, где служил мой муж, мог заставить своего сына извиниться при всём классе перед девочкой, которую он обидел. Что говорить об учителях… Это было – делом чести!