Он ловил себя на мысли, что привык не только к новой должности, а и к статусу штатного любовника – забытые ощущения романтической игры возвращались к нему приятными импульсами… Он научился довольно правдиво врать Татьяне, оправдывая свои отлучки внезапными командировками. Удивительно, но она ему верила…
Его уже не смущал возраст Изабеллы, это было даже интересно… вначале казалось, что она не питает к нему особых чувств, используя лишь как мужчину – по назначению… Он старательно соблюдал субординацию в офисе – называл её на вы, и не переходил границ дозволенного даже когда оставался с ней наедине в кабинете.
Но в последнюю их «интимную» встречу Виталий явно ощутил некие перемены, произошедшие с его «взрослой» партнёршей – она была с ним и мягче, и ласковей, чем обычно… Ему даже показалось, что она не хотела его отпускать от себя, когда утром им пришлось расстаться – он уехал от неё на своём автомобиле, а за ней пришёл служебный.
…Спешно оставив свой кабинет, Мясников прошёл в приёмную. На ходу кивнув секретарше, взялся за ручку двери…
…Судя по выражению лица, Изабелла вовсе не собиралась вести деловые разговоры… Указав Мясникову не на стул, а на кожаное кресло в углу кабинета, сама устроилась напротив. Закинув ногу на ногу, она смотрела на него как-то странно – испытующе и слегка настороженно.
- Ты ведь не разведён?.. – вопрос прозвучал не сразу, а спустя лишь полминуты.
- Нет… - покачав головой, он выжидательно уставился ей прямо в глаза.
Вопрос удивил... Конечно, Виталий мог предполагать, что Лозинская в курсе всех его личных дел… И, всё-таки, было бы логичнее услышать от неё что-то вроде «Ты ведь женат?»
Однако, женщина сформулировала вопрос именно таким образом…
- А почему не разводишься?.. – второй вопрос шокировал ещё больше. Вместо ответа Виталий только театрально развёл руками.
Он продолжал с удивлением наблюдать за Изабеллой в ожидании продолжения странного разговора, когда секретарша принесла две чашки кофе. Дождавшись, пока за девушкой закроется дверь, Лозинская встала и, пройдя к столу, вытащила бутылку марочного коньяка и две рюмки. Виталий уже знал, что так она делала только в случае, когда их общение переходило деловые рамки.
Взяв налитую рюмку, он не спешил её выпить, а грел в руке, не спуская с начальницы глаз. Она же, напротив, сразу опрокинула в себя коньяк и тут же потянулась за кофе.
Мясникова удивила не только формулировка вопроса, но и место, где он был задан. Естественнее было бы услышать его у Лозинской дома – в её постели. Но, несмотря на уже устоявшуюся за эти месяцы любовную связь, Изабелла Юрьевна никогда не затрагивала тем личной жизни, даже когда Виталию приходилось у неё ночевать. Она как будто нарочно обходила их стороной, чему он был искренне рад: не озвученная тема была вне доступа… оставляла личностную свободу.
- Так почему всё-таки не разводишься?.. – Изабелла повторила вопрос.
- Да мне как-то не мешает…
- А мне – мешает…
- То есть?.. – Мясников удивлённо приподнял брови.
- Я тебя тут поощрить хочу… за хорошую работу… - Лозинская чуть прищурилась, как будто пытаясь разглядеть реакцию Виталия на свои слова. – Но не хочу, чтобы моё поощрение позже досталось твоей жене…
- В каком смысле?
- В виде поделенного при разводе имущества. Господи! – она нетерпеливо хлопнула ладонью себя по бедру, - Ты что, и правда, такой дубовый?!
- А что за имущество?..
- Пока секрет. Но советую подать на развод, пока ты практически нищий. Всё равно вы с женой не живёте… - Изабелла откинулась на спинку, сложила руки на груди, - Мальчик… я ведь всё про тебя знаю. И что ты у Дзюбы жену увёл – тоже знаю… Удивлён?..
- Да нет… Просто раньше мы этих тем не касались…
- А мы и впредь касаться не будем. Вот сейчас решим все проблемы, и – не будем.
Глава 24.
Известие о том, что Виталий подал на развод, Александра восприняла спокойно. Они давно уже не были супругами в общепринятом смысле, а несколько месяцев назад Виталий и вовсе перебрался в другую квартиру и не появлялся в поле зрения законной жены. Её собственный роман со студентом Ромой оказался более серьёзным, чем могла предполагать сама Сандра – именно так звал её молодой любовник. Попытка «отомстить» мужу незаметно перелилась в довольно крепкое чувство – Александра откровенно влюбилась в мальчишку, несмотря ни на разницу в возрасте, ни на его статус приезжего студента, и, как следствие – ограниченные материальные возможности.
Неожиданно нагрянувшее чувство настолько украсило её тусклую до этих пор жизнь, что Аля абсолютно отказалась от алкоголя. Она не употребляла его уже много месяцев – любовный трепет и волнение полностью заменили ей пьяную эйфорию. Она не строила никаких планов, просто сполна отдавалась своей страсти – в снятых ею гостиничных номерах, а позже – в собственной квартире, когда Миша уходил ночевать к бабушке с дедушкой. Она не боялась, что Виталий «застукает» её с любовником – Мясников дома больше не появлялся, а, если бы даже появился, у него не могло быть морального права в чём-то упрекать свою всё ещё законную супругу.
Несмотря на то, что муж резко сократил её «финансирование», Александра не испытывала недостатка в деньгах – у неё совершенно неожиданно оказались собственные средства, скопленные ранее с помощью Вероники Григорьевны. В пору «запойных» периодов дочери той удавалось втихомолку класть некоторые суммы на счёт Александры – из тех денег, что Виталий ежемесячно давал «на семью». О существовании этого счёта Аля узнала случайно, увидев в квартире родителей сберкнижку на своё имя. Оскорбившись вначале, позже она поняла, что это – настоящий подарок судьбы, ведь тех денег, что давал Мясников теперь, едва хватало, чтобы иногда пополнять свой гардероб, что уж говорить о походах в ресторан с любовником, и, тем более, о предстоящей двухнедельной поездке с ним на море в конце июня, после летней сессии.
Эту поездку она давно обещала Роману. В глубине души Аля догадывалась, что совместные ночёвки, с хорошим ужином, в номерах отелей раз в неделю – слишком мало, чтобы удержать возле себя двадцатилетнего мальчишку, которому хочется отрываться не только в постели, но и в танцзалах ночных клубов, под гремящую музыку в кругу друзей… Рома не был наркоманом, он умеренно употреблял алкоголь, что очень устраивало саму Александру – парня нельзя было упрекнуть в том, что он тянет из неё деньги на свои дурные привычки. Он не просил в долг, не требовал дорогих подарков, и поэтому на первый взгляд не попадал под категорию откровенных альфонсов. Они встречались раз в неделю, изредка – два, и вскоре Аля стала ощущать недостаток общения… Она была готова видеться с Романом чуть ли не ежедневно, но его держала учёба. В то же самое время он постоянно жаловался, что в общежитии сложно жить, он не высыпается и ему тяжело готовиться к зачётам.
Аля жалела парня всем своим женским, любящим сердцем… иногда она ужасно ревновала его, представляя, что к нему в комнату приходят юные длинноногие соседки, а ведь он такой хорошенький… эти его шальные карие глаза могут свести с ума кого угодно…
Она была готова позвать Романа жить к себе, но ей пока было стыдно перед сыном. Тот уже был в курсе увлечения своей матери, но разговоров на эту тему никогда не заводил, лишь упрямо поджимал губы, когда слышал, как Аля разговаривает по телефону с любовником.
Роман ночевал у Александры лишь в те дни, когда не было самого Мишки… Теперь перед ней стояло две задачи: уговорить сына принять её выбор и смириться с тем, что Рома переедет жить в их квартиру… а ещё – удержать самого Рому, который в последнее время вдруг начал вызывать беспокойство своим едва наметившимся охлаждением. Аля почувствовала его интуитивно, по-женски… Поездка к морю могла укрепить их отношения – она была в этом почти уверена.