- Ой!.. – прикрыв ладошкой губы, Анна невольно ахнула. – Правда?! Мама?!
- Правда… - кивнув дочери, Елена Ивановна повернулась к Леониду и Людмиле, которые были не в курсе семейных тайн Свиридовых. – Анечкин папа, а мой покойный муж, в войну потерял своих родителей и воспитывался в детдоме. Он был слишком маленьким, и ничего не помнил о своей семье, кроме фамилии и города. Он едва выговаривал слова, но взрослые смогли разобрать, что его зовут Серёжа Свиридов, и живёт он в Ленинграде. Уже потом, когда он вырос, Серёжа посылал различные запросы, он искал всякие зацепки много лет, но… До самой смерти он так и не узнал, кем были его родители. Но вот недавно… - Елена Ивановна неожиданно всхлипнула, но, приложив к глазам носовой платок, тут же постаралась взять себя в руки. – Недавно, благодаря одной общественной организации, удалось, наконец, документально установить его происхождение… Оказалось, что Серёжины родители – коренные ленинградцы… перед самой войной они отправили его к родственникам в деревню, а потом, когда началась война, уже не смогли забрать. Немцы наступали, и родственники решили бежать, но по дороге погибли, и Серёжа остался один. Его определили в детский дом…
- А его родители?.. – видимо, чувствуя, что главная новость ещё впереди, Анюта даже затаила дыхание.
- А вот тут… Тут – самый главный сюрприз… Хотя и с трагической ноткой. Дело в том, что родители Серёжи – очень известные ленинградские музыканты… - Елена Ивановна ласково посмотрела на внука. – Да, да, Димочка… Твой неожиданный музыкальный талант проявился не на пустом месте… Твой прадедушка был певцом, а ещё очень талантливым композитором. А твоя прабабушка была у него концертмейстером, он пел, а она ему аккомпанировала, и они часто уезжали на гастроли вместе с другими артистами...
- А что с ними стало?.. – Дима тоже слушал историю своей семьи, открыв рот.
- Они погибли во время блокады, при бомбёжке… Серёжа не мог найти о них никаких сведений потому, что он называл фамилию «Свиридовы»… А они – не Свиридовы! Они были – Назаровы…
- Как это?.. – вопрос прозвучал почти хором, с разных концов праздничного стола.
- Эти ребята… они раскопали все документы, все сведения, сопоставили сотни фактов… Нашли людей, которые ещё помнили Ваню и Лиду Назаровых… И установили, что Свиридов – это студенческое прозвище твоего дедушки, Аня! Он с детства сочинял музыку, и его так прозвали – сначала в школе, потом – в консерватории… И друзья его так звали, и даже Лида, жена! И маленького Серёжу в шутку дома называли Свиридовым, поэтому он и запомнил эту фамилию! Представляете?! – Елена Ивановна обвела всех счастливым взглядом, потом остановилась на внуке. – Димочка… Я всё привезла, все документы, все подтверждения, у меня есть письма твоего прадедушки его товарищу… Я всё потом тебе отдам, чтобы ты хранил и помнил, кому ты обязан своим талантом…
- Господи… - чувствуя вместе с гордостью за своих предков невероятное облегчение, Анюта не сдержалась – слёзы катились и катились из глаз… Она плакала, обнимая сына, и никто из присутствующих даже не догадывался, какая гора свалилась сейчас с её хрупких плеч. – Господи… Дима… Так вот – в кого…
- Теперь понятно, в кого он у вас такой аристократ! – Людмила под общий шум и поздравления подняла свой бокал. – Вот это подарок так подарок вам, Анюта!
- А аристократ он у нас по другой линии! – бабушка с гордостью посмотрела на внука, потом на дочь. – Да, Анечка!.. Пришло время и в этом признаться… Раньше я боялась… А теперь – можно…
- Интересно, интересно… - Александр удивлённо переводил взгляд с тёщи на жену и обратно. – Это какого моя Анютка роду-племени?!
- Княжеского, Саша… Самого что ни на есть – княжеского…
Глава 30.
Александра приехала к матери, не скрывая ужасного настроения. Причина тому была очень веская: Рома, её последняя и, как оказалось, очень большая любовь, не появлялся у неё уже целую неделю. Вначале Аля переживала, и даже обзвонила все больницы, предполагая, что с парнем могло что-то случиться. Поехать в институт, где он учился, она постеснялась, и решила сначала исключить все трагические варианты. Не найдя его даже в городском морге, она, наконец, догадалась позвонить в общежитие, где он проживал раньше, и спросить у вахтёра, не видел ли он Романа Павленко – вдруг, молодой человек приходил навестить кого-то из старых друзей. На что вахтёр откровенно поведал, что Ромка Павленко сейчас, именно в эту самую минуту, находится в своей комнате, в компании своих друзей и подруг. На просьбу позвать к телефону «пропажу» вахтёр ответил отказом, что навело Александру на определённые подозрения. Одевшись, она уже через пятнадцать минут выходила из такси у центрального входа в институтскую общагу, а ещё через пять минут стучалась в знакомую дверь.
…Визит уже совсем не молоденькой, полноватой дамочки, в дорогой норковой шубе, с бриллиантами в ушах и на пальцах надолго остался в памяти весёлой студенческой компании, а заодно и на Ромкином лице – в виде следа от Алиных наманикюренных ноготков… Не поздоровилось и девице, наглым образом рассевшейся на коленях коварного возлюбленного и целующейся с ним взасос – клок её обесцвеченных волос так и остался в руке Александры…
Но самое ужасное было уже потом, после того, как, перевернув накрытый по случаю неизвестного ей праздника стол, полная справедливого гнева Аля влепила Роману очередную звонкую пощёчину…
«Пошла отсюда!.. – тот неожиданно перехватил её руку и изо всех сил оттолкнул от себя. – Чего тебе надо?!»
«Ах, ты, тварь! – Александра возмущённо округлила глаза. – Я же тебя столько времени кормила!.. Ты же у меня жил на всём готовом!..»
«Я тебе всё отработал!.. – вырвавшись «на волю», Рома изрядно напился, и теперь, перед лицом товарищей, пытался качать свои права. – Или – нет?.. Так давай, раздевайся… Пацаны за меня долг отдадут… - он обвёл недвусмысленным взглядом всю шумную компанию. – Чё, пацаны… отдадите за меня долг изголодавшейся тётеньке?..»
…Аля плакала всю обратную дорогу. Было больно и обидно… обиднее и больнее, чем тогда, много лет назад, когда её предал Виталий…
Вещей Романа в её квартире почти не было – он жил у неё несколько месяцев, но окончательно почему-то не переезжал, хотя она и настаивала. Он обходился минимумом гардероба, время от времени возвращаясь в свою комнату в общаге, которую так и не сдал, для того, чтобы взять что-то из одежды или учебников. От её подарков он не отказывался, но с собой их не забрал – теперь они казались Але бельмом на глазу… Роман как будто нарочно не желал прочно обосновываться у неё, каждый раз ссылаясь то на Мишу, которого он «стесняется», то на нежелание «быть зависимым» от женщины…
Ей нужно было догадаться уже давно, что Рома вовсе не собирается связывать с ней свою судьбу… Но любовь к молодому смазливому пареньку так одурманила голову, что Аля напрочь забыла все предрассудки и предосторожности…
Как оказалось – зря… Ромка больше не приезжал, и, если в первые дни Александра пылала гневом и была готова отомстить неверному, то уже к концу недели изрядно поостыла… Она ловила себя на мысли, что, если бы этот гадкий мальчишка пришёл и попросил у неё прощения, то она бы его простила… Помучила бы немного, но… простила…
Но гадкий мальчишка так и не пришёл.
Отчаявшись, она позвонила брату и попросила организовать слежку – ей так и чудилось, как та самая обесцвеченная девица охмуряет Ромку то в ночном клубе, то на общаговской скрипучей кровати… Но на все её просьбы Олег ответил отказом.