Попытка дозвониться до Петра, чтобы вместе с ним утихомирить разбушевавшегося хулигана не увенчалась успехом: телефон брата оказался отключенным. Трусливо убежать, скрыться в близлежащем дворе было как-то не по-мужски. Оставалось ждать приезда участкового, заодно не попадаться на глаза вооружённому дебоширу. Самым безопасным местом оказался больничный коридор – в нём не было окон, а двери всех выходящих в него кабинетов были заперты. Поглядывая на сотрясающуюся от ударов снаружи входную дверь, Александр чувствовал себя неловко. Он уже был готов выйти из убежища и попытаться усмирить дебошира, но вовремя остановился. Глупее ситуации придумать было нельзя, однако идти лоб в лоб с пьяным, вооружённым, более молодым и более здоровым одуревшим мужчиной было совсем не умно.
Морозов понимал, что роль свидетеля, а заодно объекта ревности Зоиного сожителя не добавят ему уважения, ведь придётся объяснять своё присутствие в медпункте один на один с медсестрой в столь неурочный час… Ситуация осложнилась тем, что возвращающиеся со свадьбы гости стали невольными свидетелями картины, как Николай пытался вынести дверь медпункта. На вопрос, что он тут забыл, тот без утайки рассказал и про неверную Зойку, и про её нового хахаля, которых он застукал прямо здесь, на месте преступления…
…Участковый приехал не один – битьё окон с проникновением в здание и порча казённого имущества тянули больше, чем на мелкое хулиганство, к тому же Зоя во всех красках расписала слова и действия отверженного любовника. Александр до самого утра давал показания как свидетель, и в дом к сестре явился аж в восемь часов: в изорванной рубашке, грязных брюках и с огромным синяком на лице.
Уже через пару часов заглянул Пётр – проведать пострадавшего брата… От него Саша узнал, что главной поселковой новостью на сегодня, а, возможно, и на всю будущую неделю является «любовный треугольник с участием Сашки Морозова (ну, помнишь – Галкин брат?..), Зойки-медички и её сожителя Кольки».
…Уже в который раз за последние сутки Александру пришлось рассказывать, как всё было на самом деле, естественно, опуская пикантные подробности с горячими поцелуями…
«Не дрейфь, братуха! – Пётр весело хлопнул Александра по плечу. – Пострадать за женщину – святое дело! А синяки рано или поздно сходят!»
«Да ладно бы за женщину! – Галина смотрела на двоюродного брата с укоризной. – Но не за эту… С кем только не путалась, ну, надо же было Сашке с ней связаться!.. – теперь она повернулась в сторону Александра. – Ну, тебя-то как угораздило на старости лет?! Нашёл, кого до дому провожать!.. Что теперь Ане скажешь? В протоколе тебя прописали, а если домой сообщат?»
«Да не сообщат, кому оно надо… Тем более, ни с кем я не связывался… - Саша выглядел смущённым и то и дело трогал опухшую скулу. – Дурак пьяный прицепился, что с него возьмёшь…»
«Он-то дурак… - не унималась сестра. – Да она-то, шалава, сама его заводит. То пускает к себе, то гонит, то на других вешается… Что мы её, за столько лет не изучили?! Небось, поругалась с ним, да решила на ревность вызвать…»
«Не знаю… Саша пожал плечами. – Она сказала, что он – её бывший сожитель…»
«Да прям – бывший… - Галина скептически хмыкнула. – Только позавчера видела их вместе. Она и с ним успевает, и с другими шашни крутит, ну, какой мужик выдержит?.. Самый спокойный психанёт, не только этот Колька… Он же не первый раз стёкла колотит».
«Она же – медик… - Александр недоумённо смотрел на сестру. – Разве так можно?.. А главврач как к этому относится?»
«Насмешил… - сестра и вправду рассмеялась. – Какой у нас главврач?! На всю больницу – один фельдшер и медсестра – эта самая Зойка… Два медика на весь посёлок. Кто сюда работать-то поедет?! Вот и терпят, куда им деваться?»