Это был очень тяжёлый для Анны период. Она даже пропустила момент, когда у Димки появилась новая девушка… О Наташе Анна Сергеевна узнала внезапно, когда сын привёл ту домой – знакомиться…
…Говорят, нет худа без добра… Теперь она старалась не вспоминать о том, как противилась женитьбе своего сына на девушке, едва перешедшей на второй курс университета. Как радовалась их неожиданному разрыву… и как спустя восемь месяцев не хотела поверить, что беременная Наташа носит под сердцем её родного внука…
Что послужило причиной неверию – их такой долгий разрыв? Или собственная память, то и дело возвращающая в далёкий ноябрьский вечер – за три дня до их с Александром свадьбы… Вечер и ночь, проведённые с совершенно другим мужчиной, оставшиеся в её жизни тайной за семью печатями… а ещё долгими годами терзавших душу сомнений – кто же из них настоящий отец её ребёнка: Александр или Виталий?..
…Да, пожалуй, у неё были личные причины не верить будущей невестке… Но только ли они?..
Наташа – так самоотверженно и верно любящая Димку, не променявшая его ни на кого другого – эта робкая девочка почему-то вызывала только раздражение. Она, так не похожая на своенравную, избалованную Кристину, долго не находила в сердце Анны Сергеевны даже малой толики тепла и снисхождения…
Думая о Наташе, Анна иногда ловила себя на мысли, что чувствует себя рядом с ней неуютно, как будто проигрывая в жизненно важном конкурсе на звание «Мисс Верность».
…Кому из них пришлось тяжелее – Наташе или самой Анне?.. Если одной приходилось ежедневно, ежеминутно завоёвывать сердце свекрови терпением и послушанием, то другой это «завоевание» стоило отнюдь не меньших усилий… Ведь бороться приходилось не с кем-нибудь, а с собой…
Победа это была или поражение – Анна до сих пор не знала, но постепенно, как каплю за каплей, принимала нежеланную невестку в своём сердце… Пожалуй, она окончательно смирилась с выбором сына уже в тот день, когда впервые увидела своего первого внука. Новорождённый Валерик был похож на Диму как две капли воды, и единственное, что отличало его от отца – абсолютно белые волосы… такие же, как у Наташи… Родившаяся три года спустя внучка тоже оказалась белоголовой и синеглазой, только вот лицом вышла в маму… Её имя окончательно растрогало сердце Анны Сергеевны…
Назвать дочку в честь матери мужа решила сама Наташа…
- Димка звонит! – взглянув на дисплей телефона, супруг нарушил нахлынувшие воспоминания. – Алло!.. Привет, сын!..
…Разговор Александра заглушил топот двух пар детских ног – услышав имя отца, Валерка и Анечка в один момент выскочили из детской и уже через секунду две радостные мордашки с двух сторон завороженно смотрели на заветный телефон, из которого наперебой, по громкой связи, раздавались голоса их родителей.
- Мама, когда ты пиедесь?.. – дождавшись своей очереди, Анечка всем тельцем потянулась к мобильнику – тот был уже в руках у Анны.
- Скоро, моя родная… - ласковый голос Наташи ручейком лился из динамика. – Две ночи поспишь, и мы с папой приедем! Ты Валеру слушаешься?
- Слушается!.. – отвечая за сестру, Валерка бросил на ту деланно-строгий взгляд. – Мама, она слушается…
- Да!.. – маленькая Анечка охотно кивнула, подтверждая слова брата. – Сусаюсь!..
Дмитрий и Наталья вот уже вторую неделю находились на гастролях в Германии вместе с их коллективом, и на днях должны были вернуться домой. У детей была няня, которая отводила их в детский сад и забирала в будние дни, но сегодня, по случаю воскресенья, Валерка с Анютой были полностью на попечении бабушки и дедушки.
…Накормив ужином супруга и внучат, Анна отправила всех троих смотреть мультфильмы, а сама задержалась на кухне. Радостное волнение от предстоящих событий сменилось неожиданной грустью.
Через полгода ей исполнится пятьдесят лет… Уже – пятьдесят лет… Да, она всё ещё привлекательна, и совершенно не выглядит на свои годы… Однако, себя не обманешь. Очки вон понадобились…
Анна много раз пробовала проговаривать это число вслух, как бы пробуя на вкус… Откровенной горечи она не ощущала, но и приятным чувство нельзя было назвать. Когда-то она точно так же пробовала проговаривать и тридцать… и сорок… Обыкновенные слова, привычные языку и слуху… Но в отношении собственного возраста они приобретали совершенно другие – нежеланные – качества… Сердце замирало в предчувствии чего-то непоправимого, после чего жизнь должна была чуть ли не закончиться… Но – удивительное дело – проходили какие-то пара-тройка лет, и словосочетания «тридцать три» или «сорок пять» уже не воспринимались как что-то ужасное…