…Не успев восхититься талантом гитаристки, Злата намертво зацепилась взглядом за ноги парня – они мелькали в такт музыке, высоко приподнимаясь в колене и немыслимо переплетаясь выбивающими дробь ступнями – со стороны казалось, что всё это происходит одновременно… Само туловище молодого человека оставалось неподвижным – как и положено в ирландских танцах, но Злата на него не обращала внимания – оно было приковано только к ногам танцора…
- Смотри… - она легонько толкнула в бок Михаила. – Это же ирландский танец… Его очень сложно научиться танцевать…
- А ты откуда знаешь?.. – Миша наклонился, чтобы его лучше было слышно.
- Я тоже бальными танцами занималась… Давно…
- Ну, как?.. – закончив небольшой танцевальный экспромт, Говоров, улыбаясь, смотрел на Наташку.
- Саня… - Женька ошеломлённо развёл руками, - Сколько лет тебя знаю, но таких талантов не замечал… Ты что… танцам обучался?!
- В далёком детстве ходил в танцевальную студию… - Сашка не сводил взгляда с Натальи. – Ну, что… проиграла?! Давай, Наталья Валерьевна… Жги блатняк!
- Проиграла… - она восхищённо покачала головой, затем оглянулась на кулисы. – Только звук-то ещё не сделали…
- Уже… - из-за кулис показался белобрысый гитарист с новым шнуром в руке. – Сейчас подключу…
…Видимо, подобные «споры» в артистической среде были не в диковинку – Наталья без лишних уговоров подошла к микрофону. Распустив заколотые на затылке белокурые волосы, разбросала движением головы их по спине и плечам…чуть прищурила красивые карие глаза… Извлечённая Сашкой откуда-то из недр большого барабана клетчатая кепка пришлась как нельзя кстати – дополнив ею образ дворовой девчонки, Наташа озорно повела плечами и засунула руки в карманы джинсов. Многозначительная полуулыбка застыла на хорошеньком лице, олицетворяя собой принадлежность к «блатному» миру – во всяком случае, самой Наташе хотелось выглядеть именно так… По её облику было видно, что вся эта игра доставляет ей огромное удовольствие, даже несмотря на то, что «счёт» оказался не в её пользу.
- Какую, Наташ?.. – устроившись за клавишами, Женя вопросительно кивнул девушке.
- «Мусорка», естественно… - «блатата» из Наташки получалась очень обаятельная и задорная, впрочем, по-другому и быть не могло.
- Ну, что… - спрыгнув со сцены, Сашка собрался снимать видео на телефон. – Поехали?.. Пока Димыч не вернулся… А то быть тебе, Натаха, молодой вдовой…
- Поехали!.. – кивнув головой, Женька опустил руки на клавиши…
Вступление оказалось заводным – Злата почувствовала желание самой пуститься в пляс под ритмичную мелодию. Однако, услышав первые слова песни, она едва сдержала хохот – пришлось ладошкой зажать рот.
- Чё ты гонишь, мусор, шнягу не по делу… Чё ты паришь мне про нары и конво-о-ой… - Нежный Наташкин голос вдруг приобрёл неожиданный, слегка грубоватый тембр. – Чё мазуришь ты на понт, я не товарка… И пугаешь, падла, бабу Колымо-о-ой…
Одновременно с исполнением вокала Наталья умудрялась пританцовывать – у неё это получалось здорово, создавалось впечатление, что танцам она училась тоже профессионально. Глядя на тюремно-шансонные «изыски» певицы, Михаилу не верилось, что перед нам та же девушка, которая так проникновенно исполняла рок-балладу там, в зале ночного клуба…
- Хоп, мусорок!.. Не шей мне-е-е срок… Машина Зингера иголочку сломала… - Наташка выразительным жестом поправила на голове кепку и растопырила «распальцованные» кисти рук. – Всех понятых… по-о-о-лублатных… Да и тебя, бля, мусор, я в гробу видала!..
Видимо, Наташе удавался любой репертуар – песенный текст состоял из одного блатного жаргона, но певица произносила слова так, будто «феня» была ей не в диковинку, а тюремная чечётка – элементом ежедневных упражнений. При этом выглядела Наташка комично – обращаясь к «мусорку», она неизменно подходила к клавишнику и, кроме слов, использовала ещё и красноречивые жесты: проводила большим пальцем по горлу, отдавала «честь» и делала «козу». Наблюдавшие за этой картинкой парни чуть ли не валялись со смеху на сцене. Они даже не заметили, как в зале появился Морозов – он вошёл, как и Миша со Златой, через входную дверь и остановился в тёмном проходе.
Сложив руки на груди и прислонившись к стене, Дмитрий наблюдал за «творчеством» своей жены и клавишника Женьки. Михаил пытался разглядеть выражение его лица: ему показалось, что Дима улыбается. Морозов слушал песню почти до самого конца, ничем не обозначая своего присутствия и не сводя взгляда со сцены, и Мишке вдруг пришло в голову, что тот просто любуется Натальей – со стороны… А иначе зачем ему было незаметно стоять в тёмном зале?