***
«Саша, я думаю, что лучший выход в нашей ситуации – это развод…» - слова, произнесённые Анной сегодня утром, оказались настолько неожиданными, что Александр не смог ответить сразу. Несмотря на перемены, произошедшие в его сознании, мысли о разводе не приходило ни разу, и сейчас предложение жены поставило в тупик.
Вначале он даже подумал, что Анна произнесла его от обиды: по звукам льющейся воды в душевой можно было сразу догадаться, что в доме он не один… Александр не помнил такого взгляда у своей жены – в нём были и замешательство, и обида, и ревность… А ещё – какая-то обречённость. Анна смотрела на него, скорбно сдвинув брови… Увидев, как задрожали её губы и подбородок, Саша вдруг понял – супруга решила, что ночь он провёл с женщиной, и эта женщина сейчас моется в их душе.
«Это – Миша…» - кивнув на душевую, Александр невольно испытал неловкость.
«Миша?! – удивление сменилось облегчением, но уже через несколько секунд лицо Анны исказила горькая усмешка. – Понятно… Я сразу не узнала его машину…»
«Он отвезёт меня в аэропорт, мы договорились».
«Ну, что ж… Миша так Миша… - в голосе Анны послышались нотки ревности, но она быстро справилась с собой и заговорила более твёрдо. – Просто я много думала о нас с тобой… Я не вижу другого выхода, Саша… Нам нужно развестись».
Нервно повернувшись, Анна торопливо вышла из дома. Солнечные лучи заливали зелёную лужайку возле широкого крыльца, слепили глаза, и она тут же направилась к беседке. Александру ничего не оставалось, как направиться следом. Анна была не из числа тех женщин, которые устраивают спектакли, поэтому её слова о разводе он воспринял абсолютно серьёзно.
«Развестись?.. – он смотрел на неё недоумённо и растерянно. – Зачем?! Аня, у меня и в мыслях не было…»
«А у меня – есть… - оказавшись в спасительной тени, Анна не торопилась садиться. Она стояла перед мужем, прямо глядя ему в глаза. – Ты – правый, я – виноватая… ты – святой, я – грешница… Я устала от такого распределения ролей, Саша».
«Аня, ну, что за бред?.. Разве я тебя хоть чем-то упрекнул?»
«Ты не упрекал… Но упрёк сквозит в твоём отношении ко мне… - Анна с забытым уже достоинством приподняла подбородок. – Да, Саша, да!.. Я не святая, как ты думал раньше. Трудно быть святой, Саша… кто-то может, а вот я – не смогла. Только я не оборотень, Саша… Если ты думаешь, что я обманывала тебя всю жизнь, то это не так. Да, было… - от волнения Анна сглотнула. – Было!.. И не только тогда, перед свадьбой. Был ещё один эпизод… Но обман, Саша, он – лишь в этот момент обман… Само увлечение – тоже обман, не каждый может с ним справиться… Я тоже однажды не справилась… Ты даже не догадался, и сейчас, наверное, думаешь, что жил со стервой, которая тебя всю жизнь обманывала… А обман, Саша, как и измена – только эпизод. Потому, что потом наступает раскаяние. И вот оно длится всю оставшуюся жизнь… Ты казнишь себя за то, что сделал, но хуже этой казни – невозможность получить прощение… Да, Саша… Оступившись, приходится носить в себе эту боль, а это – боль… Может, кому-то и легко с этим жить, но не мне. Молчание – не обман, а попытка сохранить то, что едва не разрушил собственными руками… Временами забывается, а потом снова накатывает… страхом, муками совести, желанием всё изменить. А уже не изменишь! Можно об стену головой биться, а не повернуть назад, не исправить… И повиниться – никак… - к концу своего монолога Анна чуть понизила голос, и теперь стояла, опустив взгляд. – Ну, вот… теперь ты знаешь абсолютно всё. Больше у меня нет от тебя тайн. Если только тебя интересуют подробности…»
Видимо, Анна ждала от него каких-то слов, но Александр молчал. Выслушав жену, он стоял, заложив руки в карманы брюк. Вмиг осунувшееся, побледневшее лицо, сжатые губы, учащённое дыхание говорили о том, что он наповал сражён её неожиданным откровением.
«Я почему-то так и думал…» - он выдавил из себя эти слова лишь спустя минуту.
Его слова задели за живое. Понимая, что не права, Анна не смогла удержаться от колкости – всё с той же горькой усмешкой…
«Вот видишь… Ты и сам догадался, что твоя жена – законченная дрянь…»
«Тебе бы лучше сейчас помолчать, Аня…» - Морозов мрачно уставился на увитое плющом проволочное ограждение беседки. Если бы он посмотрел на жену, то увидел бы, как вспыхнуло её лицо.
«Это порядочная женщина бы помолчала!.. – не сводя глаз с мужа, Анна чуть повысила голос, в котором теперь слышался вызов. – А я – не порядочная! Я – дрянь, Саша… Дрянь, с которой ты прожил тридцать лет! Не прожил, а выкинул эти годы из своей жизни… ведь так?! Ну, что ты молчишь?! Скажи, что я – дрянь! Назови вещи своими именами!.. Я – змея, которую ты пригрел на груди, и нет мне прощения, ведь так, Саша?! – не удержавшись, Анна окончательно перешла на крик – она чеканила слова, время от времени широко взмахивая руками. – Это убийцу можно простить, а таких, как я, не милуют, правда?! Таким, как я, не бывает прощения!.. И мало того, что они сами себя казнят, их нужно казнить и другой, более изощрённой казнью, ведь так?! Ну, что ты молчишь, Саша?! – вновь понизив тон, она тщетно ловила его взгляд. – Скажи ты, наконец, всё, что обо мне думаешь!.. Что я – непорядочная, дрянь… Дрянь, каких мало!.. А ещё лучше – дай мне пощёчину, ведь я её заслужила…»
…Александр слушал жену всё так же молча. Выплеснув эмоции и не дождавшись от него ответа, Анна стремительно выбежала из беседки – торопливый стук её каблуков по выложенной плиткой дорожке удалялся в направлении калитки… однако спустя несколько секунд шаги затихли – видимо, женщина остановилась. Через мгновение шаги послышались вновь – теперь они были неторопливыми… и в обратном направлении.
…Истерика сменилась отрешённостью. Войдя в беседку, Анна медленно опустилась на скамейку, обессиленно уставилась куда-то впереди себя…
«Прости меня… - она заговорила тихо, скорбно. – Я знаю, что ты этого не заслужил… - она ещё немного помолчала, потом продолжила, тяжело проговаривая слова. – Прости меня, Саш… пусть не сейчас, но хоть когда-нибудь… Можешь мне не верить, но больше всего на свете я хотела бы всё исправить… Половину жизни бы отдала за свои ошибки… да не могу. Но я хочу, чтобы ты знал… - видимо, слёзы подступили к самым глазам, Анна часто заморгала, снова невольно сглотнула. – Дороже тебя у меня никого нет, и никогда не было. Мне очень плохо без тебя, Саша… - предательски задрожал подбородок, несколько слезинок всё-таки выкатились из глаз, побежали по щеке, оставляя влажные дорожки. – Наверное, поздно в этом признаваться, но… я тебя очень люблю…»
Александр смотрел, как плачет Анна – уткнувшись в сложенные на столе руки… Слёзы были искренние, не напоказ, это чувствовалось даже на расстоянии… Глядя, как вздрагивают её плечи, он ощутил, как, несмотря ни на что, внутри просыпается жалость…
«Я сейчас…» - ей показалось, что в его голосе промелькнуло участие…
Оставив Анну, Александр торопливо вышел из беседки. Вернулся через несколько минут, тяжело опустился рядом. Она уже не плакала, только вытирала мокрое, опухшее от слёз лицо носовым платком.
«Я сейчас уеду… - шмыгнув носом, Анна положила платок назад в сумочку. Она говорила негромко и была явно подавлена. – Да и тебе пора… Скоро уже регистрация, а вам ещё доехать надо…»
«Я Мишу отпустил…» - как будто в подтверждение его слов за воротами послышался звук отъезжающей машины.