– Мы все делали вместе с Юргеном. Кроме того, я не сказала главного – я полюбила этого человека. Всем сердцем. И я теперь твердо знаю, что никогда не оставлю его, даже сейчас, когда я решила вернуться…
Лиза почувствовала, как у нее волосы зашевелились на голове. Она знала, что визит Людмилы – поступок женщины, которая созрела для того, чтобы попытаться найти своих насильников и убийц подруги. Женщины, которая нашла в себе силы оглянуться и рассказать им все, что произошло с ней в самые тяжелые и унизительные минуты жизни. Но вот о возвращении она слышала впервые!
– Вы решили вернуться? – Реакция на неожиданную новость продолжалась, Лиза все никак не могла взять себя в руки, поскольку еще не успела подготовиться к такому вот развитию ситуации. Не успела придумать историю, в обнимку с которой Людмила Дунай вернется к своим поклонникам. О том, что она расскажет журналистам все как на духу, не могло быть и речи. Ну не может же человек настолько измениться, что позволит смешивать себя с грязью, даже психологически подготовившись к подобной и очень опасной (в сущности, бессмысленной!) авантюре!
– Да, решила. Вы, конечно, удивлены. Но постарайтесь понять человека, который вдруг понял, осознал, что все знает о себе, что считает, что жарить рыбу в пивной – это, конечно, хорошо и что даже в этом деле можно достичь определенных высот, но я-то чувствую, что рождена для другого. Что у меня есть призвание, есть желание вернуться в кинематограф и, самое главное, есть материал, с которым я и появлюсь перед своими зрителями…
Лиза была совершенно сбита с толку.
– О каком материале вы говорите?
– Я написала сценарий многосерийного фильма, где рассказываю свою историю, – ответила, нисколько не бравируя этим, Людмила. – От начала и до конца.
– От какого начала? – поинтересовалась потрясенная Лиза. Как она, считавшая себя знатоком человеческих душ и характеров, могла так ошибиться в этой удивительной женщине? – С того момента, как на дом напали бандиты?
– Вовсе нет. Это будет фильм о судьбе актрисы. С самого начала, со своего первого фильма. Непременно хочется изобразить своего мужа, тот тип мужчины, который мне так и не удалось понять. Мужчины, который не поддержал свою жену и предал ее. И о дочери тоже расскажу. О дочери, которая настолько обзавидовалась собственной матери, что отреклась от нее.
– Люда!
– И о подруге, простой женщине-гримерше, которая скрашивала мои часы одиночества, как умела. И покажу, что она была не шлюхой, как думали многие, а человеком, искавшим свое счастье. Вот все тогда говорили, что она меняет мужчин как перчатки. Возможно, ее ошибка была в том, что она делала это открыто, и если влюблялась, то не скрывала своих чувств. В то время как известные актрисы позволяли себе иметь не меньшее количество любовников, да только тщательно скрывали это из страха, что их интрижки станут достоянием прессы. Я знала, что мое окружение не одобряло мою дружбу со Светланой, все считали (и до сих пор считают), что она – существо аморальное, низшего порядка и что я не должна была так компрометировать себя в ее обществе. Но ведь ее никто так хорошо, как я, не знал! Да, она была своеобразным человеком и далеко не идеальным. Но даже в том поступке в отношении Щекина, который иначе как сводничеством и назвать-то нельзя, она видела цель выдать меня замуж. Она вообще считала, что женщине неприлично быть не замужем, поскольку сама нахлебалась этого одиночества и знала, каково это – быть незащищенной, быть объектом для насмешек, нападок и унижений. И после того, как я рассталась с Гришей, она всегда хотела меня выдать замуж. Но не просто так, а чтобы человек любил меня и чтобы был не беден. Она категорически отказывалась верить в то, что бедный мужчина, пожелавший жениться на мне, не преследует корыстные цели. А уж что тогда говорить о бедном студенте Сашеньке, который, как она считала, просто лишает меня возможности устроить свою личную жизнь! Конечно, она обманом заманила меня к себе, вернее, пригласила, заранее предупредив о моем приезде Щекина, который был влюблен в меня, надеясь, что у нас все сложится… Я-то должна была приехать к ней с Сашей, да только она позвонила ему и в очень простых и, я думаю, грубоватых выражениях объяснила ему, что он должен оставить меня в покое…