Затем входная дверь распахнулась, и они высыпали наружу, стараясь опередить один другого и первым приветствовать ее. Говорили они при этом все разом:
— Ты опоздала! Мы уже начали волноваться. Где ты была так долго? Как хорошо, что вы опять с нами… — то есть это была обычная чепуха, которую люди несут, встречая желанных гостей, которых они заждались.
Первым к ней подошел Чарльз. Он тепло поздоровался с ней за руку — сентиментальные объятия и поцелуи не для него, — но следом за ним семенила Эмили, у которой не было подобных комплексов. Затем настала очередь Энди. Он обнял ее одной рукой и сдержанно поцеловал в лоб.
— А где Уолт и Мэри-Джо? — спросила Диана, увлекаемая Эмили в дом. (Энди следовал за ними с ее чемоданами.)
— Им пришлось ненадолго уехать в магазин. Сломалась машинка для приготовления льда. Как нарочно, стоило мне пригласить в дом друзей. Будем только мы, дорогая моя, я решила обойтись без посторонних.
Ее церемонно препроводили в библиотеку, усадили и подставили под ступни скамеечку.
— Выпьете что-нибудь? — спросила Эмили. — Быть может, ледяного чаю?
— У нас нет льда, милая, — напомнил Чарльз.
— Тогда немного бренди? — предложил Эндрю с улыбкой.
Она улыбнулась ему в ответ, сразу вспомнив те неописуемые дни, когда только его присутствие рядом придавало чуть-чуть стабильности распадавшемуся миру, а его глупые шутки снимали невыносимое напряжение, когда это было более всего необходимо. Его помощь оказалась просто неоценима, когда дошло до газетчиков. Они слетелись, как саранча, привлеченные драматизмом случившегося: отважная правдоискательница и скорбящая больная мать, потеря брата и сына, а потом новая утрата — гибель отца и мужа. Причиной смерти Джона Рэндалла все сочли скорбь по сыну («Ослепленный слезами…» — так сформулировано это в одном из бульварных листков). К счастью для них, уже скоро жестокие убийства в Кливленде отвлекли внимание репортеров.
Она прошла через все испытания твердо, воспринимая присутствие Энди не как личности, а как источника поддержки и сил. Сломалась она только в день похорон отца, когда открыла дверь в ответ на настойчивый стук и увидела одного из охранников, возвышавшегося над более хрупкой фигуркой…
— Она заставила меня ее впустить, — растерянно оправдывался охранник. — И уходить не хотела. Извините, если что не так, но только я…
В руке у Мэри-Джо был потертый чемоданчик.
— Эмили заставила меня поехать. Я и сама хотела, но думала, что… А она сказала…
— Я не осмеливалась попросить тебя об этом, — перебила Диана. — Как твой экзамен?
— С трудом, но сдала.
Она была одета в черное — дешевенький синтетический костюм и черную соломенную шляпку с широкими полями. Мэри-Джо в шляпке… Что ж, она оделась правильно — так и полагалось на похороны. Диана почувствовала, как что-то внутри нее оборвалось.
— Она сказала, что она ваша подруга, — все еще беспокоился охранник.
— Так оно и есть, — ощущение боли внутри растеклось по всему телу, и слезы, столь долго сдерживаемые, хлынули потоком.
Жакет Мэри-Джо пришлось положить в сушку, прежде чем они отправились к отпеванию…
Звуки голосов вывели Диану из воспоминаний. Вернулись Мэри-Джо и Уолт. По своему обыкновению они спорили.
— Зачем, скажи на милость, тебе понадобилось его доставать из сумки? С него капает. Неси быстро в кухню.
— Я и сам собирался. Почему ты все время…
— Помолчи и делай, что говорят.
Уолт не замолчал, разумеется, и его сердитые замечания разносились по дому, пока не хлопнула дверь кухни. К этому моменту Мэри-Джо уже устроилась на диване рядом с Дианой.
— Вот ты и здесь, а мы уже начали беспокоиться. Нужно было мне остаться с тобой и привезти сюда самой.
— У тебя были дела поважнее, и у Энди тоже.
— У него, — Мэри-Джо бросила небрежный взгляд на Энди. — Какие у него могли быть дела? Он бездельничает уже…
— О, прекрати, — взмолился Энди. — Отводи душу на Уолте, ладно? Он уже привык к этому.
— Верно, мне лучше посмотреть, что он там натворил, — Мэри-Джо вскочила. — Мы принесем лед и напитки. Сиди и отдыхай, и вы тоже, Эмили. У нас все под контролем.
— И такая она целый день сегодня, — неодобрительно заметила Эмили, когда Мэри-Джо вышла. — Убирает, стряпает, суетится. Я пыталась убедить ее, что вечер нынче в ее честь, но она наотрез отказалась побыть почетной гостьей.