— Именно. От Фейрвезеров не осталось ни дневников, ни документов, ни других бумаг. Что-то могло бы сохраниться, но истлело под влиянием такой простой вещи, как время. Нужно помнить также, что далеко не все помещики принадлежали к числу интеллектуалов, как Джефферсон и его округ. По данным одного исследования, только половина мужчин умела читать, а среди женщин грамотных было меньше трети… — Здесь, заметив скрытое нетерпение Дианы, он прервал свой монолог. — Извините, вам, кажется, все это неинтересно.
— Интересно, но только сейчас мне нужно узнать другое. Есть у вас что-нибудь о саде?
После долгого размышления Луис ответил отрицательно.
— Николсоны задавали мне этот же вопрос. Я обещал поискать, но пока ничего не обнаружил. В подвале еще остались какие-то папки, но…
— В таком случае не буду занимать ваше время, — сказала Диана, поднявшись.
— О, нет, для меня большое удовольствие общаться с вами. Быть может… — Он хватался за соломинку, пытаясь задержать ее. — Быть может, вам будет интересно ознакомиться с бумагами мисс Массер?
Вот, наконец! А она не решалась завести сама разговор об этом.
— Какие бумаги? — спросила Диана.
— Точно не знаю, не было времени в них разобраться. Она завещала все Историческому обществу, но у них возможностей еще меньше, чем у нас. Так мы их получили. На время. Это не противоречит условиям ее завещания.
— Уверена, что нет. Могу я вас просить… Нет, это слишком много…
— Вы имеете в виду разобрать документы? Я сделаю это для вас! Разумеется! Сделаю!
Об этом она боялась даже просить, но не возражать же ему?! Нельзя допускать чужака к документам, могли возникнуть проблемы с законом. Только не выдать себя!
Когда она уходила, стрелки часов приблизились к пяти. Им пора закрываться. Бедняга, по ее просьбе ему днями сидеть над архивом мисс Массер. Ей обещали позвонить, когда работа будет закончена, а от нее требовалось только явиться, чтобы получить результаты.
Он проводил ее почти до выхода и долго смотрел вслед.
— Как же ты глуп, милый, — пробормотала Диана, покидая заведение. Но не Луиса-библиотекаря она при этом имела в виду.
По пути домой она гнала как сумасшедшая не потому, что боялась чего-то, а для внутреннего самоощущения. Поэтому ее так разъярила машина, припаркованная там, где она ожидала найти свободное пространство. Но уж стало совсем неуютно, когда она заметила, что место занято синим «мерседесом». Как, черт возьми, он смог так быстро ее вычислить? Правда, уже через минуту она разглядела номера из штата Вирджиния и почувствовала облегчение.
Она уткнулась бампером в багажник «мерседеса» и вышла из своей машины. В «мерседесе» никого не было. Мысль о том, что кто-то мог рыскать вокруг дома или, что еще хуже, внутри, не испугала ее, но рассердила. Николсоны наверняка предупредили бы, ожидай они гостей. Энди? Исключено. Машина сияла новизной.
Он появился из-за угла — не Энди, гораздо более энергичный, плотный мужчина, уже походкой своей дававший понять, что с ним шутки плохи. Стопами ботинок он не опирался на землю, он попирал ее. Его костюм-тройка показался ей совершенно неуместным. Господи, еще и платочек в нагрудном кармане!
Он поприветствовал ее издалека.
— Мисс Рид? Вот и вы! А я уж заждался!
Прежде чем ответить, Диана подошла поближе. Способ знакомства был ей слишком хорошо известен, чтобы испугаться.
— На вашем месте я бы сначала представилась, — сказала она с прохладцей. — Кто вы такой?
— Меня зовут Фрэнк Свит, — по его тону было ясно, что ей должно быть знакомо это имя. Она посмотрела на него невидящим взглядом, и, поразмыслив, ему пришлось достать визитную карточку. Диана зажала ее в руке.
— Консультант по юридическим вопросам, — прочитала Диана вслух. — Николсонов нет дома. Вам следовало бы позвонить.
— Я предупредил, что могу заехать. Вам разве ничего не сказали?
— Мне — нет. А вас не предупредили, что никого не будет дома?
Его тонкие губы расползлись в неожиданной улыбке.
— Мисс Рид, вам нравится такой стиль общения, не так ли?
Улыбка настолько ему шла, что Диане пришлось изменить свое мнение: он не был таким уж старым. Что-то около сорока. Седые волосы он чересчур длинно отпустил, это верно, но еще хуже были усы. Критическим взором она оглядела это лицо и нашла бледную полоску над верхней губой совершенно излишней.
— Ну-ка, расскажите, зачем вы здесь, господин… — она намеренно сделала паузу и еще раз сверилась с карточкой. — …Свит. Вам придется меня извинить. Николсоны не уполномочили меня вести свои дела, и, стало быть, нам с вами говорить не о чем.