— Нет, забирать я ее не буду. Мы с миссис Николсон договорились, что я только посмотрю и выскажу ей свое мнение. Сколько вы просите за подставку?
Перл назвала цену. Брови Дианы невольно взлетели, а губы скривились. Эта игра продолжалась еще несколько минут. Они обсудили стоимость еще нескольких вещей, после чего Диана сказала:
— Спасибо. Я обо всем сообщу миссис Николсон.
— Я бы скинула процентов десять, если бы вы забрали все сегодня, — сказала Перл. — Эту подставку у меня хочет купить судья из столицы.
— Что ж, вам придется пойти на этот риск, — Диана расплылась в фальшивой улыбке. — Я не уполномочена делать покупки от имени миссис Николсон, я могу ей только советовать.
Перл умела сохранять хорошую мину при плохой игре. Она даже проводила Диану до машины.
— Если будет время, наведайтесь в мой основной магазин. Это на Роутер Милл роуд, в двух милях за городом. Антиквариат и все такое… Есть отличные вещи. Мебель, фарфор, стекло…
— Спасибо, непременно…
Рука Перл коснулась ее ладони как наждак.
На обратном пути она остановилась у продуктовой лавки, чтобы купить молока, растворимого кофе, а для удовлетворения своего разыгравшегося аппетита — сэндвич в упаковке и коробку шоколадных конфет. Она сама не смогла бы объяснить, почему не хочет воспользоваться едой, оставленной Николсонами. Быть может, старое суеверие, что нельзя кормиться там, где собираешься совершить предательство? Хотя сама понимала, что это определение никак не подходит к ее случаю. Предательством то, что она собиралась сделать, никак нельзя было назвать.
В дом она вернулась достаточно рано, чтобы оставалось время закончить намеченное. Сначала она съела сэндвич, оказавшийся пресным, лежалым и невкусным, каким и выглядел с виду, а затем направилась к двери черного хода. Снаружи по-прежнему сияло солнце, и пейзаж так и манил на прогулку, но Диана отказалась от удовольствий и прямиком, через лужайку, направилась к хозяйственным постройкам, которые завтра должны были быть снесены. Уолт уже один раз помешал ей, теперь выдался, быть может, последний шанс.
Маленький коттедж она обследовала более чем тщательно, даже отодвинула от стены холодильник и посмотрела, что позади. Мэри-Джо, должно быть, лучшая уборщица в мире. Никаких следов. Диана и не ожидала найти что-либо интересное. Теперь можно было просто забыть об этом.
Остальные постройки оказались обыкновенными сараями, где хранились инструменты и садовый инвентарь. Там не было ничего, кроме ржавого железа. Перебравшись через кучу бесполезного хлама, Диана вошла в самое большое из этих деревянных чудищ.
Все ясно: половину помещения занимали «старинные» автомобили Энди. Над ними хотя бы уцелела крыша, и стены не казались совсем уж дырявыми. Рядом громоздились пирамиды картонных коробок. Прочитав сопроводительные документы, Диана не сдержала улыбки. За зиму Эмили выписала себе все, что могло понадобиться профессиональному садовнику.
Затем что-то треснуло и загремело позади поленницы дров. Диана сделала неосторожное движение, и половица раскололась прямо у нее под ногой. Самое время снести развалюху, она просто опасна для жизни. Если бы она упала, приземлиться ей предстояло на тяпку с острыми ржавыми зубьями. А этот звук? Что-то слишком громким он был для мыши или другого зверька. Крысы? Одна из собак с любопытством обнюхивала поленницу. Диана отозвала ее. Не хватало еще вызывать ветеринара, чтобы избавить дога от инфекции, которую переносят грызуны.
Справившись с этой задачей, Диана пошла через луг, сопровождаемая многочисленными домашними животными, которые, впрочем, скоро разбежались. С нею остались только толстая черная кошка и пес, которого Энди привез в среду. Та самая «зеленая» собака — спокойнейшее создание, бегавшее вокруг нее и принимавшее конфеты с выражением благодарного достоинства.
Кошка на сладости не реагировала. Брошенную ей конфету она обнюхала, но не притронулась к угощению. «Ну и правильно», — подумала Диана, вспомнив, что сладкое для собак и кошек вредно.
На эту прогулку Диана захватила с собой пару книг о старых розах, но вместо цветника ноги сами привели ее к надгробиям. «Джордж» опять упал. Плита лежала лицевой стороной на сосновых побуревших иголках. Диана поставила ее вертикально, проверив, не появилось ли на ней свежих трещин. Их не оказалось — ковер сосновых игл смягчил падение. И все же странно: она могла поклясться, что в прошлый раз они с Эмили надежно прислонили надгробие к стволу дерева. Вероятно, землю прорыли своими ходами кроты.
Солнечный луч упал на древний камень, стоявший в стороне от двух других, и высветил вдруг слово «девятнадцать», словно его кто-то подчеркнул ярким фломастером.