Попробовать же искать решение поставленной задачи среди методов, применяемых в вирусологии, ему просто не приходило в голову. Слишком далек был Денис Иванович от этой науки.
Дело решил случай. Как-то Стефанов и Никитин встретились в одном из коридоров биоотделения Академии наук и разговорились. Один поделился своими неудачами, другой посоветовал, что предпринять.
Решили попробовать вместе.
Так родился творческий дуэт, в котором голоса столь удачно дополняли друг друга, а каждый исполнитель так хорошо знал свою партию, что результаты не замедлили сказаться. И результаты поразительные.
…С напряженным вниманием гляжу в боковое смотровое окошко электронного микроскопа. Центральное, как его называют, операторское, окно в распоряжении Стефана Борисовича. Он сидит за пультом микроскопа и, работая штангами препаратоводителя, медленно перемещает в поле зрения сеточку с препаратом. Мы просматриваем ячейку за ячейкой, однако пока ничего интересного нет. Но вот, наконец…
Перед нашими глазами на экране располагается целая россыпь каких-то странных существ. Представьте себе очень нежные и тонкие диски совершенно правильной круглой формы. Строго к центру каждого диска прикреплена довольна длинная, постепенно заостряющаяся к концу трубочка. Хорошо видны ее стенки и внутренняя полость, местами забитая чем-то темным.
Размеры этого ажурного существа меньше микрона, и, конечно, рассмотреть его строение в обычный световой микроскоп едва ли возможно.
— Кто это? — спрашиваю я Стефана Борисовича.
— У нас их называют «зонтики», — отвечает он с улыбкой. — Тут такое многообразие форм, что у нас в лаборатории за каждое удачное название выдается премия — шоколадка.
Вскоре недалеко от «зонтиков» нам попалось целое поселение «гитар»: это тоже что-то вроде «зонтиков», только их диски по форме действительно похожи на гитары, а ножки-трубочки длиннее и немного толще.
Видели мы и уже совсем странные «граммофончики» — трубочки с обязательной, четко выраженной тарелкой-присоской на одном конце и широким раструбом из пяти правильных лепестков на другом. Здесь же присутствовали и «гвоздики», напоминавшие при большом увеличении пионерский горн без ручки.
Внутри их просматривалось зернистое содержимое. И весь этот богатый улов нам дал один препарат, на котором была зафиксирована всего лишь микроскопическая капелька воды из Москвы-реки.
— Интересно, сколько еще таких же существ, которых в обычный микроскоп не могли, а в электронный еще не успели рассмотреть, обитает в водоемах? — подумал я вслух.
Но Стефан Борисович очень осторожен в выводах.
— Почему именно существ? — возразил он. — Еще надо доказать, что они живые. Конечно, ясно, что это не скопление каких-то кристаллов и не растворы неорганических коллоидов. Но почему бы не допустить, что это не самостоятельные организмы, а останки, так сказать, осколки обычных живущих в воде микроорганизмов? Ну, например, «зонтики» — это реснички погибших инфузорий, а «гитары» — жгутики каких-то жгутиконосцев?
Конечно, допустить можно все. Но уж слишком натянутым представляется такое допущение. Уж больно хорошо приспособлены «зонтики» и «гитары» к тому, чтобы находиться в воде во взвешенном состоянии. К чему это мертвым ресничкам и жгутикам? А вот на одной фотографии хорошо видна пара «зонтиков», наполовину слившихся своими шляпками и концами ножек. А может, это не слияние, а, наоборот, деление — способ размножения, широко распространенный в микромире? К тому же замечено, что количество «зонтиков» в воде иногда вдруг значительно возрастает!
А как быть с «гвоздиками», «граммофончиками»?
Трудно как-то поверить, что всегда одинаково устроенные ультрамикроскопические стебельки с присоской на одном конце и нежными лепестками на другом не самостоятельные целостные организмы, а части микробных трупов.
А почему бы не представить, что, прикрепившись своей подошвой-присоской к чему-то крупному (может быть, к какому-нибудь другому микроорганизму), и существует удивительный «граммофончик», нагнетая внутрь стебелька воду, которая в естественных водоемах всегда насыщена органическими веществами?
Кстати, «граммофончики» на препаратах встречаются довольно часто. И хотя все они имеют одинаковое строение, стебельки у них разных размеров. А не растут ли они? Впрочем, на эти вопросы ответы даст будущее.
Изучение субмикроскопической водной микрофлоры лишь только начато.
И я уверен, что пройдет какое-то время, и многие из этих «граммофончиков», «зонтиков», «гвоздиков», «гитар» и т. д. займут место в ряду живых существ, сменив свои прозаические названия на мудреную и звучную латынь.