Во мглу старался не глядеть. Одна мысль о том, что за ней скрывается бесконечность, внушала тревогу. Но еще хуже — фантазии и кошмары, рожденные из легенд и исторических хроник, ожили сейчас и терзали, били. Воображение само собой рисовало темных тварей, и штурман нет-нет, а замирал, тревожно прислушивался.
Неужели в Аду пусто?..
Закончив возиться с одним из рулей, Лоркан с трудом поднялся наверх. И не откладывая в долгий ящик, переполз к другому. Поскользнулся от усталости, ушел в воду с головой, и лишь посредством неимоверных усилий Крогеру удалось удержать напарника, подтащить к рулю. Тот сначала встал на четвереньки, потом на колени и медленно поднял голову. В маленьком фронтовом иллюминаторе показалось тусклое потертое лицо: покрытое крупными каплями пота, совершенно измученное.
Но стоит отдать должное — молоток механик не утопил. И чуть отдышавшись, поправил шланг воздуховода, вновь взялся за работу. Здесь возился меньше, ибо основной удар от взрыва торпеды пришелся на правый борт, там и деформировало больше. Минут через десять закончил, махнул рукой — поднимай.
А потом они стояли и дышали, глядя себе под ноги. Без слов, без мыслей. Замерзшие и вымотанные, словно часы напролет оборонялись от нашествия фоморов.
Первым осмелился нарушить тишину Лоркан:
— Нам повезло. Корпус поврежден не так сильно. Я заметил пару мест, где следует наложить заплаты, а с мелочью справятся насосы. Крепкий кораблик, бывший хозяин явно не пожадничал, заплатил гностикам.
— Да, — скупо ответил штурман. — Я принесу сварочную горелку и заготовки.
Ему хотелось оказаться в субмарине, под защитой надежных стальных стен. И лучше, чтобы от поверхности отделяли десятки ярдов воды. Соленой, горькой от йода воды, которую по поверью не переносят обитающие здесь твари. Страх… страх глубинный и дикий, взращенный с детства историями о гибели мира, о пришествии Люцифера, раздутый священниками и байками соратников, редкими книгами шевельнулся в груди.
Но сумел преодолеть приступ мистического ужаса. Захватил в рубке лодки тяжелый баллон и пару стальных заготовок, в несколько рывков выбрался на внешнюю палубу, вернулся к Лоркану.
К счастью механик оказался прав, над лодкой поработали гностики. И не какие-то сопливые подмастерья, а кто-то уровнем старшего мастера. И взрыв выдержала, и сквозь льды пробилась. Тонкий корпус деформировало, изжевало, но лишь в двух местах пробоины достаточно велики, чтобы угрожать плавучести. Одну напарники заштопали без особых усилий, а вот с другой пришлось повозиться.
— Готово, — наконец, прогудел механик и потушил горелку.
Напрягая онемевшие мускулы, штурман потянул за канат, и с трудом выдернул здоровяка на палубу. Стер испарину со лба, мельком огляделся и вдруг замер.
— Ты видел?
— Что? — забеспокоился Лоркан и повертелся на месте, так как шлем старой конструкции ограничивал обзор.
Тень. Зыбкое пятно в грязно-белой пелене, проскользнувшее где-то слева по борту. Но едва штурман напряг глаза, нечто исчезло, испарилось как фантом.
— Не знаю, — пробормотал бывший офицер. Мотнул головой и поморгал. — Почудилось наверное.
— Томас! — воскликнул механик.
Резко развернувшись, навигатор от души чертыхнулся. Делец все время сидел у стрелы перископа, молился, отмахивался от кошмаров наяву и скулил. Но сейчас, словно сквозь железо просочился.
Спустился в лодку — решил Крогер. И хотел махнуть рукой, когда заметил движение в снежной буре, размытую человеческую фигуру. На льдине рядом с кораблем виднелись следы, вереница отпечатков убегала во мглу.
— Вот ублюдок! — рыкнул механик. И недолго думая, отсоединил шланг воздуховода, подбежал к месту, где твердь терлась о бок корабля. Примерился и скатился вниз, упал на колени. Вскочил и явно вознамерился кинуться вдогонку, когда со спины нагнал окрик штурмана:
— Какого демона? Мозги отморозил? Оставь. Нужно погружаться.
В ответ здоровяк выдал злобную многоярусную тираду. Но сообразил, что больше половины слов не достигло ушей адресата, и раздраженно распахнул лицевой иллюминатор шлема, выпалил:
— Грести как? Ладонями? Этот упырь утащил Ключ!
— Дьявол! — выдохнул Крогер, сразу приняв утверждение на веру. У самого зрение так себе — возраст. А вот Лоркан без труда вдевал нити в игольные ушки. И уж точно разглядел стальной прут в кулаке торгаша.