Такие сейфы крайне тяжело взломать и опытным ворам. А уж я-то кое-что разумел в подобном, так как периодически покупал для добытых вещиц. Вот так, без видимых повреждений хранилище могло выглядеть лишь в одном случае: если замок открыл сам хозяин.
Мысль яркой вспышкой промелькнула в мозгу, а глаза моментально наткнулись на иное – опрокинутый стул, клочок ткани на углу стола, капли подсохшей крови на бумагах. Я пошарил взглядом и отыскал картонные коробки из-под еды, кружку и початую бутылку рома, плед, сейчас скомканный и разорванный.
Картинка быстро сложилась воедино.
По-видимому, Коул обитал тут последние несколько дней. То ли опасался чего-то. То ли прятался от меня или упорно работал… Но не суть.
Главное, застали врасплох. Злоумышленники хорошо подготовились, повредили лифты, чтобы не пустить на этаж работников и тем уменьшить количество свидетелей. По тем же причинам тут не нашлось и охраны, а делец обычно держал при себе одного или двух громил для решения спорных вопросов с особо нервными клиентами.
В любом случае Проныру как-то отвлекли, а потом оглушили. Избили, выпытали кодовую комбинацию сейфа, основательно обнесли офис. И, кажется, не нашли что хотели, иначе б сейчас я обнаружил остывающий труп друга. Наверняка связали и утащили для более, хм… близкого знакомства и теплого общения.
Тогда зачем возвращался тот бандит? Вроде бормотал о каких-то бумагах. Решили прихватить ценности? Чего-то испугались или поторопились, забыли добычу. Но жадность заставила вернуться за кушем. Не очень-то профессиональный поступок.
Насколько я знал, артефакты Проныра в офисе не хранил, здраво опасаясь облав гвардов, проверок и ограблений. Но какое-то количество наличности и облигаций держал. На случай, если придет срочный товар, за который надо расплатиться сразу.
Шагнув внутрь кабинета, я присел и попробовал красное пятно пальцем. Кровь свернулась, но окончательно высохнуть не успела. А значит, приятеля увели не более как пару часов назад.
Резко поднявшись, я вышел вон из кабинета. Снаружи остановился и сосредоточился, пытаясь нащупать остаточный шлейф эмоций бандита.
Как правило, с текущим фоном проблем не возникало, но остывший след я воспринимал слабо. И вообще возникали определенные проблемы в идентификации. Взять тот случай с кукловодом в гроте Мак-Молоуни, тогда я работал на пределах возможностей. Однако сейчас получилось на удивление легко. Я почти увидел нить из злости, раздражения и страха, убегающую вдаль. Мысленно проследовал вдоль и ощутил источник – как сгусток дыма или грязи, спускающийся по боковой лестнице.
– Опять ноги бить, – почти слово в слово повторил я слова бандита. Вздохнул и торопливо направился вслед за ним.
К счастью, спуск дался легче, чем подъем. Несмотря на то что я опять чуть не задохнулся, а к концу пути практически не чувствовал ног. Выбрался в холл, взмокший и растрепанный, пробился сквозь толпу клерков, осаждающую стойку администрации, и преодолел шлюз.
Улица почти оглушила звуками большого города, сверканием огней, движением.
Я глубоко вдохнул сырой, пахнувший гниением, человеческими страстями и морской водой воздух. Поднял голову и несколько мгновений всматривался в красноватую мглу, в коей тонули верхушки соседних колонн-зданий. Мерцали иллюминаторы, в дыму двигались какие-то огоньки, виднелись мостки и дороги, канаты курьерских путей, нити проводов, пробежала толстая змея трамвая второго уровня.
Перевел взгляд ниже и всмотрелся в бурлящую человеческую массу вокруг: лица, одежда, запахи, смех, плач, злость и скука. Мимо проехала велотележка уличного торговца, за ней – новомодная платформа извозчика на электрических движителях. Прошествовала компания из четырех болгов, хрюкая и посвистывая речевыми аппаратами, – словно шарики прокатились. Пробежал озабоченный коммивояжер с пухлым чемоданом в руке, отчаянием и усталостью в глазах. Из ближайшего отделения банка вышла немолодая пара – она в слезах, он с мрачной решимостью на лице. Какой-то рекламный агент в костюме кракена раздавал листовки и приглашал посетить бродячий цирк уродцев в канун Самайна. Причем ничуть не стесняясь стоящего поодаль церковного служки, что собирал подаяния на сладости для сироток в День Всех Святых.
Сам не понимая отчего, я зябко передернул плечами. Вновь сосредоточившись, поймал нить и шагнул в толпу. Пересек широкий проспект, двор другого здания-колонны, затем свернул и какое-то время шел вдоль уличного рынка, сверкающего огнями фонариков и гирлянд, старинных керосиновых ламп, – где торговали всякой всячиной, от жареных свиных кишок до жемчуга и старинного оружия, давно пришедшего в негодность. Увернулся от мальчишки-карманника, пригрозил кулаком его учителю-старику, сидящему за ближайшей палаткой. Обошел патрульный наряд, парочку скучающих гвардов в легких скафах. Вновь пересек очередную улицу, углубился в переплетение вспомогательных галерей и переходов, облюбованную торговцами рангом повыше.