Стоит ли говорить, что чувствовал я себя несколько растерянным? Голова гудела, виски кололо раскаленными иглами боли. Мысли настойчиво жужжали, кружась вокруг сказанного бродягой, личности До, преследователя-невидимки, загадочных врагов туату из прошлого. Меня подташнивало, била мелкая дрожь, и то время, пока шел к вратам, пока двигался в верхний город, шарахался от каждой тени.
Я не понимал того, что произошло. Это и страшило до икоты, и манило. Как в детстве, когда твой мир равен территории дома и нескольким ярдам за воротами. А там за углом пугающая бескрайняя неизвестность, где водятся чудища, ходят кудесники в плащах и злые старухи-людоедки. Но чем ты старше, тем одновременно больше изведанное пространство вокруг тебя, и меньше, незначительнее, а главное, скучнее Вселенная. Сейчас я ощущал себя именно тем малышом, что выглядывал из люка родового поместья, со страхом и надеждой всматривался в даль, – когда мне предстояло изучить, познать новый мир. Потому что тот мир, который я знал, оказался лишь частью чего-то большего.
Вскоре до меня дошло, что неприятности и не думали заканчиваться. А невидимый палач лишь передохнул перед очередным раундом. Потому как, едва я поднялся к вратам и предъявил медальон охране, командир наряда прищурился и спросил:
– Лорд Мак-Моран?
– Да, – ответил я, насторожившись.
– Не волнуйтесь, – поспешил успокоить гвард, подняв раскрытые руки, закованные в бронированные перчатки. – Просто вам оставили послание.
– А почему не отнесли в грот? – удивился я.
– Мальчишка, притащивший письмо, сказал, что бегал туда. Но дворецкий сказал, вы отправились по делам в нижние районы. Поэтому курьер и решил вернуться, отдать нам, – пояснил командир. И добавил добродушно: – Вы не беспокойтесь, здесь часто так делают со срочной корреспонденцией. Мимо нас проходят все, и простолюдины и благородные.
– Ясно, – кивнул я. – Спасибо.
Забрал небольшой коричневый конверт и, узнав почерк Фергюса на лицевой стороне, торопливо надорвал сбоку. Развернул мятый клочок бумаги, пробежался по строчкам и приподнял брови.
– Плохие новости? – участливо спросил командир.
– А когда бывали хорошими? – огрызнулся я. Но вздохнул и добавил: – Простите за резкость.
– И не такое выслушиваем порой, – отмахнулся гвард. – Проходить будете?
– Нет, – сказал я не слишком уверенно. Быстро пораскинул мозгами, повернул обратно к подъемнику и добавил увереннее: – Позже.
– Хорошего дня, лорд, – вежливо напутствовал охранник.
– Вряд ли, – пробормотал я, спускаясь.
И ничуть не кривил душой. Потому что в записке непутевый сын грандлорда сообщал, что решил не тянуть с дуэлью и перенес на раннюю дату. Просил побыть секундантом, сообщал место и новое время. И выходило, что в запасе у меня от силы час. А с учетом того, что бой собирались провести в каком-то заброшенном храме на окраине портового района, собраться и подготовиться я б не успел.
В целом можно вообще не реагировать на послание. Достаточно веские основания у меня имелись, и Фергюс бы понял. Но это один из немногих людей, которого я мог назвать настоящим другом. К тому же имелись и иные причины.
Если предположения верны, то кое-кто прознал о моем интересе и возможном намерении поучаствовать в игре за главный приз в операции по добыче летописи Исхода. Но лично меня видимо прижимать к стенке поостереглись, слишком много внимания к моей персоне после банкета и публикаций в газетах. Потому захватили Коула, чтобы разжиться сведениями. Весьма вероятно, надеялись, что добыча уже у него.
В данных условиях копия ключа, лежащая в кармане у Фергюса, становилась предметом торга за шкуру лысого друга. А я так и так собирался сначала найти поэта перед операцией по вытаскиванию Проныры. Так что как ни крути, а я не мог броситься спасать лысого, не поучаствовав в авантюре поэта. Тем паче сам же и послужил причиной.
Но это, конечно, не мешало ругаться всю дорогу. Правда, если утром я делал сие виртуозно, с азартом и предвкушением, то сейчас сыпал проклятиями с усталостью и безнадегой. Ведь сколько можно, а?..
Уставший и разбитый, в каком-то полусне я спустился обратно на площадь, пропетлял по галереям и улочкам, выбрался на станцию и прыгнул в трамвай. И следующие четверть часа, пока за окном проплывали здания-колонны делового центра, соты спальных районов, технические тоннели и заводские пещеры, пытался прийти в себя. Думал, анализировал, строил предположения насчет таинственного преследователя, личностей тех, кто похитил Коула. Мрачно размышлял и о том, куда тащить тяжелую тушку Фергюса, если того серьезно ранят. И как увильнуть от разбирательств по итогу поединка.