– Чем могу быть полезна?
Сотрудницу библиотеки я почувствовал до того, как открылась вторая дверь. Но заметил лишь сейчас, когда она отложила вязание, встала с кресла и подошла к длинной стойке, озаренной светом лампы. Высокая женщина лет сорока на вид, в узкой юбке и блузке, с мышиного цвета волосами, стянутыми на затылке в тугой узел, на лице выделялись очки в массивной роговой оправе. Воплощенный стереотип, и, должно быть, она специально создавала такой образ, чтоб получать странное удовольствие от реакции посетителей.
– Кгх-м… простите, не заметил вас, – смущенно произнес я. – Хотелось бы поискать несколько книг.
– Достойное желание, – ответила она и посмотрела на меня поверх дужки очков, оценивающе и скептически. – Но подкреплено ли разрешением?..
Покопавшись во внутреннем кармане, я выложил на стол нужные удостоверения. И пока женщина неторопливо изучала записи и фотографии, осмотрелся, изучая интерьер.
В последний раз я заходил сюда три года назад, но за минувший период не изменилось ровным счетом ничего. Даже пыль лежала на тех же местах. Я словно попал в закрытое пространство, неподвластное времени. И это добавляло библиотеке больше очарования.
– Как-то пустынно в кампусе, – заметил я невзначай.
– Самайн, – пояснила библиотекарь. – Студенты на каникулах. Преподаватели тоже разбежались. Но скоро здесь опять будет не протолкнуться.
– Прибывает какая-то знаменитость?
– Сразу две. Нас почтят присутствием Сиридин Уайт и Хенли Стюарт.
– Стюарт? Тот самый?! Отлученный?
– Да. Запланировано пять лекций о природе Вестников. И в нагрузку почти наверняка будет несколько громких скандалов с Церковью. Но ректорат решился пригласить, так как Хенли весьма популярен, пиар университету не помешает. Пусть и черный.
Женщина кисло улыбнулась, я понимающе кивнул в ответ.
– А Уайт? Насколько знаю, тоже знаменитый ученый. Историк, физик, биолог.
– Сиридин прибудет по договору обмена, – сказала она. – Ажиотажа, как со Стюартом, не будет, но студентов станет больше. Надеюсь, кампус выдержит такой наплыв.
Пожалуй, опасения не были пустыми. В отличие от учебных заведений дальних, в университете правили старые традиции. Жесткой привязки к какому-то определенному городу как таковой не существовало. Ни для студентов, ни для преподавателей. И если первые хотели получать знания у какого-то конкретного человека или в определенном месте, то перебирались в другой полис, где их принимали и допускали на лекции так же легко, как и в родном поселении. За соответствующую плату, само собой.
Профессора чаще сидели на одном месте. Но если им предлагали более выгодные условия, лучшую лабораторию, например, тоже не гнушались путешествовать. К тому же между ректоратами существовал договор обмена, и научных сотрудников часто отправляли работать в другие города на временной основе. А то и в сопредельные страны, ибо университет – структура вне политики и границ. И конечно, вслед за любимым преподавателем тянулись и ученики, не желающие прерывать курс.
Два громких имени в филиале предвещали нешуточную суматоху. И если Уайт гений, то Стюарт скандалист. По слухам, его не единожды ловили на запретных исследованиях демонических сущностей, наказывали, но он снова и снова принимался за старое.
В итоге упрямца отлучили от Церкви, припугнули инквизицией. Хенли сбавил обороты и сосредоточился на теоретических изысканиях. По крайней мере, сделал вид. Славу обрел и зарабатывал неплохие деньги посредством выступлений, лекций.
К сожалению, я не знал ни того, ни другого. Но труды изучал и считал Уайта хорошим специалистом, смотрящим далеко в будущее. Работы Стюарта, несмотря на налет эксцентричности, также вызвали интерес.
Самое любопытное, Хенли воспринимал Вестников Люцифера как конкретных существ, имеющих биологические и энергетические признаки. В пику позиции Церкви, согласно коей демоны – всемогущие темные сущности, носители некоего абстрактного духа хаоса, зла и разрушения. Но доказательств теориям не имелось, эмпирических данных тоже не хватало, посему редкие факты разбавлялись сотнями предположений и догадок. Зачастую невероятных и фантастических, но интересных.
Библиотекарь ушла во мрак зала и долго бродила между рядами шкафов, гремела ящиками. Наконец вернулась с листком бумаги, на котором мелькнула моя старая фотография. Сравнила с удостоверениями и медленно сказала: