– Профессор Эбер Уилсон… Прибыли из Дортмунда?
– Верно, – не моргнув глазом, подтвердил я. – У вас лучшая библиотека в Олдуотере.
– И самая старая, – кивнула женщина. – Потому попрошу обращаться с книгами и документами крайне аккуратно. Выносить запрещено. Любая случайная порча карается штрафом. Если будет заподозрена намеренная, я вызову гвардов, библиотека подаст на вас в суд.
– Спасибо, я знаю правила.
Мой голос сочился любезностью.
Холод в ее глазах стал почти осязаемым, еще немного, и стекла очков покроются изморозью. Но она промолчала и старательно внесла записи в толстый журнал. Я забрал документы и спрятал во внутреннем кармане пиджака. Кстати, не фальшивые, а вполне себе настоящие. Разве что имя вымышленно, но ученое звание честное.
По настоянию Старика я отучился в Дортмундском филиале на историческом факультете, а затем защитил и диссертацию, докторскую. Ректор же, человек мудрый, не задавал лишних вопросов, немного помогал грантами, за символическую сумму отдал в концессию небольшую субмарину. И его можно понять, так как снарядить археологическую экспедицию проблемно и дорого. Я же покрывал обслуживание кораблика и не сильно протестовал, когда просили на нужды университета, что в целом случалось нечасто. Но более того, десятую часть находок я сдавал на факультет, чем приводил в восторг целую армию профессоров и обеспечивал материалом для исследований на годы вперед.
Так что ничего криминального. Историк и археолог, путешествую по патенту Географического общества Ньювотера.
И к слову, лишь оголтелые искатели подобны ворам. Те, кто поумнее – а к таким я причислял и себя, – умеют вести дела вчистую, законно. Или почти законно. Ну а глупые долго не живут.
Как пришел к такой жизни, история иная. И о подобном вспоминать никто не любит, вот и я гнал воспоминания подальше. Но в последние месяцы получалось хуже. Одолевали достаточно банальные вопросы. А что, если бы все обернулось иначе? Что бы произошло, если б монахи не обнаружили моей связи с Изнанкой и не отправили в семинарию вместо академии? И не случись той атаки на церковную школу, как бы сложилась судьба?..
Глупые вопросы без ответов. Потому что прошлое не изменить, как ни старайся. Иногда оно настигает, заставляет думать, возвращаться к тому, что вроде бы оставил позади.
– Вас интересует нечто конкретное? – спросила библиотекарь, закончив с записями.
– История Тары, третий век от Исхода, второй век от рождества Христова, – ровным голосом ответил я.
– Темный период?
– Да. Годы падения последней королевской династии, Исход.
Она промолчала, но изумлением повеяло почти осязаемо. А я забеспокоился – чем-то выдал себя? Вроде специально назвал более ранний промежуток, но в том же временном отрезке. Или предупредили, чтобы стерегла вот от таких любопытствующих?..
– Хм…
– Что-то не так? – с вежливой улыбкой спросил я.
Женщина снова окинула меня внимательным взглядом поверх очков, в глазах мелькнуло смутное беспокойство. Поправила выбившуюся прядь у виска, качнула головой.
– Нет, все в порядке. Просто странно. Данным периодом в последнее время интересуются довольно часто.
– Люди с официальными письмами лордов? Серые и незаметные личности? – максимально иронично, так чтобы дошло – шутка, – хмыкнул я. А сам подумал: «Вполне предсказуемо. Команды, ушедшие на штурм Лимба ранее, не могли не подготовиться».
– Нет, наши преподаватели… Ладно, я думаю, совпадение. Вас проводят, профессор.
Библиотекарь присела на стул, пошарила ладонью за стойкой – вероятно, нажала кнопку вызова. И через минуту из коридора в правом торце комнаты вышел парень в форменном комбинезоне, по-видимому, студент, подрабатывающий на досуге. Худой, с сонным взглядом, коротким ежиком светлых волос и прыщами на лбу.
Паренек взял у администратора карточку и сделал знак: следуйте за мной.
Шли мы долго. Сначала по длинному коридору с отшлифованными до блеска стенами, вдоль стальных дверей с номерами и чеканенными изображениями мифических птиц, зверей, деревьев. Одна оказалась распахнута, и за ней я разглядел аудиторию с множеством столов, книжных шкафов. Некоторые места заняты, при свете настольных ламп, в окружении бумаг и письменных принадлежностей сидели несколько парней и одинокая девушка, напряженно трудились.
Секция для студентов. Не все ринулись праздновать.
Минут через пять быстрой ходьбы по коридору свернули за угол, потом еще раз. Мы поднимались и опускались по небольшим лестницам, миновали обширные залы, сплошь забитые стеллажами с книгами. И если поначалу звуки шагов тонули в ворсе толстого ковра, вскоре туфли заскрипели по камню. Лоск и красота тоже куда-то делись, и вместо фигурных литых абажуров появились практичные фонари – в противоударных клетях, пыльные и на вид старинные.