Перед походом мы согласились притащиться на эту гору, так как к нам присоединились Роуз и Терри, и мы никак не могли позволить им нас победить.
Им этого и не удалось.
Мы их опередили на несколько минут.
На другой стороне фотографии были Роуз и Терри с грустными, побежденными, потными лицами.
— Вся эта поездка была потрясающей, — сказала она.
Я замолчала, вспоминая те выходные — невероятную еду и вино, купленную для нас Диланом, вечера, которые мы проводили за разговорами, пока не наступало время идти в поход.
Смех.
— Это было прекрасно, — согласилась я. Я запихнула в рот еще одну порцию чипсов и проглотила. — Боже, он такой красивый.
— У него самые прекрасные глаза, которые я когда-либо видела.
Я посмотрела на нее.
— Ты так в этом права.
— Я помню, как он взглянул на меня в ресторане в тот вечер, когда мы впервые с ним встретились. Я пыталась быть крутой и не дать ему до тебя дотронуться. Дилан пристально смотрел на меня, протягивая мне бумажник, и все это время я думала про себя: «Аликс ниии за что не сможет устоять перед этим мужчиной».
— Я быстро сдалась, да?
Роуз засмеялась.
— Именно так, шлюшка.
Я улыбнулась, покачав головой.
Она положила подбородок мне на плечо и несколько секунд ничего не говорила.
— Я знаю, что это тяжело — закончить эту главу твоей жизни.
Это был еще не конец.
Я просто не могла ей об этом сказать.
Поэтому я прислонилась головой к ее голове и, немного так постояв, отошла в сторону и протянула ей чипсы.
— Забери их, пока я все не съела.
— Тебе лучше не наедаться. Наш обычный заказ уже на пути сюда.
Это означало пирог с пепперони и грибами из итальянского ресторана в соседнем квартале и два кусочка шоколадного торта из пекарни Ноны.
— Ты же знаешь, я всегда не против поесть, — сказала я.
Это было неправдой.
Потому что сегодня я не чувствовала себя голодной.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
АЛИКС
НАШИ ДНИ
Скрип открывающейся двери моей спальни пробудил меня от крепкого сна.
С закрытыми глазами я почувствовала, как в груди колотится сердце. Пальцами сжимала одеяло и подушку.
— Ты пришел, — вздохнула я. — Я тебя не ждала. Думала...
У меня в горле завязался узел. Он был больше, чем мой язык. Было больно, когда я глотала, когда пыталась вдохнуть, когда сжала губы, чтобы сказать:
— Я думала, что ты больше не вернешься домой, раз я сказала тебе, что ужинаю с другим мужчиной...
Я ждала, что он скажет мне, что нам нужен перерыв, что это последний раз, когда он сюда вернулся.
Бежали секунды.
Казалось, их было тысячи.
А потом я услышала:
— Я люблю тебя.
Всхлип сорвался с моих губ, и я прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать шум.
— Я очень люблю тебя, Аликс.
«О Боже».
У меня потекли слезы.
Быстро.
Они капали мне на руку и на одеяло.
Раздувая ноздри, я втягивала воздух через нос и так же быстро его выдыхала.
У меня задрожали мышцы.
Я напряглась и съёжилась в клубок.
— Дилан... — зарыдала я, не в силах больше сдерживаться. — Прости меня. Я…
В жопе?
Должна была остаться дома?
Не должна была ставить цветы Смита на кухонный стол?
Я не знала.
Я просто знала, что мне жаль, что мы оказались в такой ситуации.
Жаль, что по моему лицу текут слезы.
Что я не знаю, что ему сказать.
Что он не знает, что сказать мне.
— Дилан, я н-не знаю, ч-что д-делать, — я потянулась за подушкой с его стороны кровати и прижала ее к своей груди. — Я стараюсь изо всех сил.
Я ненавидела, что это так больно.
Что мое сердце словно готово взорваться.
— Аликс... — я услышала, его приближающиеся шаги. — Ты хочешь, чтобы я остался на ночь?
— Да.
Мне даже не нужно было думать.
Ответом на этот вопрос всегда будет «да».
На кровати произошло движение, а затем я почувствовала тепло, и он меня обнял.
Мое горло начало расслабляться.
Руки отпустили то, что сжимали.
Слезы остановились.
И высохли.
Через несколько минут я снова заснула.
ДВАДЦАТЬ
ДИЛАН
ДВА ГОДА И ОДИННАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД
Три месяца.
Именно столько времени мне понадобилось, чтобы сказать Аликс, что я ее люблю.
Дело не в том, что я этого не чувствовал.
Эта эмоция присутствовала практически с самого начала.
Но я знал, что как только эти слова будут произнесены, мне нужно будет расставить все по местам.
Это началось с нашей жизненной ситуации.
Когда Аликс не работала, она жила у меня. Все ее вещи хранились в квартире, которую она делила с тремя пожарными, а ко мне приносила все необходимое.
Я хотел, чтобы она переехала ко мне.
Мой дизайнер по интерьеру работала над макетом гардеробной, где половина пространства будет переоборудована под нужды Аликс. Она также разрабатывала проект главной ванной комнаты. Аликс любила принимать ванну, поэтому у нее должна была появиться ванна гораздо большего размера и место, где она могла бы сидеть и делать прическу и макияж.
Я не говорил ей о ремонте.
О деталях своего бизнеса.
О чем-либо связанным с финансами.
Аликс не знала о моем чистом капитале, о размере моего инвестиционного портфеля, о том, что это один из трех моих домов.
Такие вещи не имели для Аликс значения, поэтому я никогда о них не говорил.
Ей было плевать на дизайнерскую одежду, пятизвездочные рестораны и на то, что браслет, который я подарил ей несколько недель назад, стоил годовой арендной платы.
Аликс заботилась о том, чтобы помогать другим.