Я повернулся у стены и пошел обратно к Роуз, теребя руками волосы, пытаясь переварить все, что сегодня увидел.
Роуз прижимала к груди руки, кутаясь в принесенное медсестрой одеяло, потому что мы оба промокли.
Я прочистил горло и остановился в нескольких шагах перед ней.
— Пятнадцатое апреля — это последний день, когда Аликс была фельдшером? — спросил я.
Роуз кивнула, дав мне ответ, которого я боялся.
— Она была одной из лучших в городе. Аликс так старалась к этому вернуться. Каждые пару недель она ходила в пожарную часть, но у нее просто не получалось.
Роуз подняла взгляд, и наши глаза наконец-то встретились. Я знал, что мое выражение лица выглядит таким же эмоциональным, как и ее.
— Аликс взяла отпуск на год и только недавно вернулась на работу. Она хотела остаться в службе экстренной помощи, поэтому перевелась в колл-центр.
— Это тоже нелегко, — я провел пальцами по подбородку, представив, как она отвечает на телефонный звонок. — Она, наверное, каждый день боится, что ей позвонят, и это вызовет у нее волну воспоминаний, совсем как гром.
— Я никогда об этом не думала, — призналась Роуз. — Но, Боже мой, ты, наверное, прав.
«Господи Иисусе».
Мы оба снова замолчали.
Больше нечего было сказать.
И я снова принялся расхаживать взад-вперед.
Я просто хотел ей помочь.
Исцелить ее.
Прогнать ее боль.
Но я ни черта не мог сделать в этой комнате, кроме как ходить взад-вперед по гребаному полу и ждать, когда выйдет врач и скажет мне, все ли с Аликс в порядке.
ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ
ДИЛАН
Я подошел к больничной койке Аликс и, сев на самый краешек, обхватил ладонью ее руку. В запястье у нее торчала капельница, а в носу — кислородная трубка.
Физически она была в порядке.
Она проведет здесь ночь, а утром сможет вернуться домой.
Но мысленно Аликс вела чертовски упорную борьбу.
Это моя вина.
Я был эгоистом.
Не хотел ее отпускать.
Аликс Рейн была любовью всей моей жизни.
Моим равновесием.
Воздухом, по которому я летел.
Солнцем, освещавшим каждый ясный день.
Было больно остаться без нее.
Смотреть, как Аликс проживает жизнь, которую должна была разделить со мной.
Но по-настоящему она не жила, потому что я ей не позволял.
Я знал, как ей тяжело.
Знал, в какое положение ее поставил.
Мне было все равно.
Даже когда Аликс сорвалась и прошла три с половиной мили через весь город, чтобы найти меня, место, где она не была с похорон, ей не удалось попрощаться.
Аликс была слишком предана.
Она продолжала хвататься за малейшую данную мной надежду.
И не останавливалась.
Потому что была бойцом.
Человеком, преодолевающим любые трудности.
Целителем.
Тем, кто не отпустит.
Отпустить должен был я.
И сделать это прямо сейчас.
Я прислонил свое лицо к лицу Аликс и вдохнул ее аромат.
Лимон.
От ее кожи пахло машиной скорой помощи, точно так же, как и тогда, когда мы были вместе.
Я буду скучать по этому запаху.
Буду скучать по ней.
— Аликс, — прошептал я.
Постепенно она зашевелилась. Движение началось где-то в ее ступнях и ногах, затем перешло на руки и кисти. Аликс медленно открыла глаза и взглянула мне в лицо.
Она улыбнулась.
Я знал, что Аликс не понимает, что находится в больнице. Я был уверен, что она не помнит, как вышла из таунхауса, пришла на кладбище и заснула на моей могиле.
Я не собирался об этом упоминать.
В приемной было много людей, которые могли бы с этим справиться.
Мое время с ней было ограничено, и я не хотел терять ни секунды.
— Привет, — тихо сказала она, ее кожа, наконец, начала обретать прежний оттенок.
— Ты такая красивая.
Это была правда.
И она должна была об этом знать.
Потому что это последний раз, когда я мог ей об этом сказать.
У нее вспыхнули щеки, но улыбка ничуть не угасла.
Этого мне тоже будет не хватать.
— Моя Аликс, — начал я.
Я потянулся пальцами к ее руке, нежно касаясь провода капельницы.
— Однажды я сказал тебе, что мне хватило всего двух секунд, чтобы понять, что я тебя люблю.
— Я привыкла измерять этим почти все, сравнивая все с двумя секундами, — ее голос был хриплым, но я знал, что скоро он придет в норму. — Если кто-то может так сильно полюбить за такой короткий промежуток времени, то две секунды — это немало.
Она была права.
Всего за одну секунду у меня перед глазами пронеслась вся моя жизнь.
И еще за одну рухнула на землю.
— У тебя будет еще очень много секунд в жизни.
— У нас, — поправила она меня.
Я улыбнулся ей.
— У нас было несколько хороших моментов, не так ли?
Аликс кивнула, и каждый раз, когда она поднимала голову, по ее щекам катились слезы
— Они были невероятными.
— Я помню обед в парке в день марафона, — сказал ей я. — Ты сидела передо мной, прижимаясь спиной к моей груди. Я прикоснулся губами к твоей макушке и подумал о том, как же мне повезло быть сейчас с тобой. Как всего через месяц ты станешь моей женой. И, сидя там, я представлял наше будущее. Каково будет видеть тебя беременной и рожающей нашего ребенка. Каково будет увидеть, как этот ребенок закончит колледж. И когда мы выйдем на пенсию, сколько раз в месяц ты сможешь поднимать мою задницу на гору Кадиллак.
Аликс засмеялась, и это было прекрасно.
— Я не представлял себе ни одного момента, в котором бы не было тебя. Моя жизнь началась, когда я встретил тебя. И я считаю себя самым счастливым человеком в мире, потому что моя жизнь закончилась с тобой.
Я не мог утереть ее слезы, так как они текли слишком быстро, поэтому я просто дал им литься.
— Дилан, — зарыдала Аликс.
Она поняла.
Я увидел это в ее глазах.
— Аликс, я должен тебя отпустить.