— Под мою личную ответственность.
И без того узкие глазки сузились еще больше.
— Молодой человек, вы отдаете себе отчет в том, что если что случится…
— Ничего не случится. Мы спешим. Выпишите, пожалуйста, билет.
— Хорошо, — ворчливо проскрипел его собеседник, — но если вдруг что…
— Мы поняли, — с нажимом повторил войник, — поспешите, пожалуйста.
Веля тихо выдохнула за его спиной, разжав кулаки. Яромир успокаивающе положил ей руку на плечо и чуть слышно сказал:
— Спокойно. Все будет нормально.
— Знаю. Просто…
Она замолкла.
— Что?
— Ничего. Просто велик соблазн попробовать избежать неизбежное, — девушка натянуто улыбнулась, — не бери в голову.
Шатренец пожал плечами и ловко выхватил у Дарена из руки один из посадочных билетов.
— О! У меня место в каюте!
— А что, здесь лотерея? — оживился Ждан, тоже примериваясь к желтоватым невзрачным листочкам.
— Без толку, — ухмыльнулся Яр, — все равно спать на палубе будешь.
— Иди ты!
Парень фыркнул и нарочито небрежно вытянул первый же билет, убрав в нагрудный карман. Правда, потом все-таки взглянул на него украдкой, дабы разувериться в последних подозрениях.
— Что, боишься, что смоет? — насмешливо хмыкнул непонятно откуда взявшийся шатренец над самым его плечом.
— Тьфу! — сплюнул Ждан, засовывая билет обратно.
Веля пихнула Яромира в бок локтем, тоже улыбнувшись.
Даже Дарен, кажется, лицом просветлел.
Как же, цель близка как никогда, осталось всего-то перебраться через Лазурное море, да потом найти одного настоятеля храма… Яцир — остров маленький, вдоль и поперек можно пересечь за седьмицу. И Дарен не сомневался, что они его найдут.
По мнению Вели со Жданом фрегат "Красный" совершенно не отвечал своему названию, но шатренец, улыбнувшись уголкам губ ласково похлопал рукой по карме, и сказал:
— А ведь и правда: красный.
— В смысле? — уточнил парень, еще раз недоуменно оглядев корабль.
Этим тут же воспользовалась коварная животинка, никак не желавшая менять твердую почву на подозрительно шатающуюся груду досок. Лошадь попятилась и громко фыркнула, чуть не сбив маленького парнишку лет четырех. Тот разревелся и кинулся мамке в живот, а уж женщина вступилась за чадо, как подобает матери:
— Что ты творишь, оглобля белобрысая? Ребенка убьешь!
— А чего он под мою лошадь лезет? — в ответ возмутился Ждан, посильнее накрутив на руку повода.
— Держать надо лучше свою кобылу, а не на девок глазеть!
— Это я-то на девок глазею?!
— А что, — хмыкнул рядом уже немолодой матрос, — проблемы с этим?
— Да нет у меня никаких проблем! — парень со злости так рванул ремни, что бедная лошадка, жалобно рыкнув, все-таки ступила на палубу.
Дарен, до этого довольно щурившийся на солнце, повернулся и встрял в перепалку между грозным народом и белобрысым:
— Сделай одолжение, заткнись.
С лошадьми вышла небольшая загвоздка: мест на животных осталось аккурат меньше на одно, чем требовалось друзьям, и Дару пришлось хорошо потрясти кошельком, чтобы внушить доверие капитану и заверить того, что лишняя лошадь не станет для фрегата "Красного" мертвым грузом.
Велимира молчала, отрешенно глядя на светло-русые, почти что золотистые волосы просветлевшего лицом Яромира и думала о том, что ей, именно ей суждено эту идиллию разрушить.
"Не хочу, — вдруг, даже для самой себя неожиданно подумала девушка, — не хочу ничего разрушать!"
"Кто же тебя спрашивает, глупышка, — раздался немного грустный голос Осени в ее голове, — разрушение — лишь путь к созиданию, разве ты забыла?"
Нет, не забыла. Конечно же, нет. Но Нити давно поменяли свое направление, и теперь даже Слезе Судеб, Анродову камню, не под силу исправить его: слишком много жизней вплетено в узор мира, слишком много узелков на Нитях, кропотливо завязанных осенью.
Девушка перевела взгляд на Дарена и вздохнула.
— Ты чего? — спросил войник, не оборачиваясь.
Веля поспешно отвернулась и поспешно сказала:
— Ничего.
Дар не стал ничего отвечать, продолжая глядеть на удаляющийся берег Заросии, страны, которая дала ему все, а потом так же беспристрастно все отобрала.
Страны, которая ему подарила Василину и Велимиру.
Страны, в которой он встретил Яромира.
Страны, где он стал объектом охоты для всей правящей верхушки.
Страны, которая когда-то была ему домом.
А старичок, проследив за отбытием "Красного", вытащил из стола аккуратную черную папку, открыл ее где-то ближе к концу, вложил аккуратно исписанный листочек с только что высохшими чернилами, и, легко поднявшись с кресла (куда только хромота подевалась?) отправился в назначенное место, чтобы передать ценный доклад тому, кто в нем был кровно заинтересован.