— Тем лучше, что Вы его видели. Мне нужно что-то похожее.
Сестра Йена ссыпала мусор в плетеный короб, и, поправив узел жестки волос на затылке, вновь повернулась к Дарену и провела ладонью по лбу, будто отирая пот.
— Недоброе дело затеваешь, мастер.
Дарен нахмурился: он не любил слушать советы, когда те шли в разлад с его решениями.
— Сестра, я пришел к Вам не за обсуждением моих поступков. Вы можете мне помочь? Если нет…
— Отчего ж нет? Есть у меня одна вещица, — женщина поманила его пальцем и направилась к неприметной серой двери, — только ты ее не бери с собой.
Войник промолчал, справедливо рассудив, что дальше последуют объяснения, почему ему не стоит этого делать. Но он ошибся.
— Возьмешь у Веселина ключ от шкатулки и подменишь одно другим.
Они вошли в комнатку-каморку, женщина нащупала огниво и пару раз звонко стукнула им о трут: зажегся небольшой факел, вставленный в выемку стены.
— А если не сделаю? — задумчиво спросил Дар, оглядывая комнатку.
Ничего особенного она из себя не представляла: какие-то старые комоды вдоль стен, нагромождение различных сундуков и ароматные сушеные травы, завязанные на веревке, тянущейся из угла в угол.
— Сделаешь, сделаешь.
— Откуда Вам знать? — дерзко отозвался Дарен и тут же напрягся от внезапной догадки: — вы чаровница?
— Может, и так, — загадочно улыбнулась женщина, под удивленным взглядом войника доставая из ящика такую же "цацку", какой лежал в оружейной, — а, может, и нет. Слово твое, мастер, что подменишь, а потом — камень.
Дара начали терзать смутные подозрения, но виду он не подал. Мало ли, сколько таких вещиц на свете?
— Вам какая с этого выгода?
— Ты слово давай, а не вопросами бросайся, — усмехнулась сестра, — тебе всяко лучше будет.
Войник задумался. С одной стороны, он не понимал, зачем нужно было одну безделушку менять на другую, а с другой — кожей чувствовал, что к такому настоятельному совету прислушаться надо.
Странная догадка — будто подтолкнул кто-то — кольнула сознание холодом: может быть, этот, данный сестрой Йеной, артефакт и есть настоящий, а тот лишь подделка?..
Тогда…
— Хорошо. Мое слово.
Амулет загадочно блеснул, оказавшись в сжатой ладони войника, но никто не мог этого заметить.
Жаль, он не знал, что с этого момента его Путь оборвался у пропасти, а за ней начался новый: опасный, темный и нехоженый…
На колени Йены вспрыгнула рыжая кошка и потерлась головой о подбородок женщины. Ей нужна была ласка.
— Думаешь, он послушается, мрр?
Сестра улыбнулась, едва различая четкие, строгие удаляющиеся шаги мрачного мастера. Самой Йене он нравился. Отчего ж не помочь?
— Не знаю, Зорька, не знаю.
— Я думаю, что послушается, — продолжала рассуждать кошка, устраиваясь поудобнее, — хотя мне он и не нравится.
— Почему же? — усмехнулась сестра.
— Ногой меня толкнул, мрмяу! — возмущенно пожаловалась кошка, — и злой он какой-то.
— Нет, не злой.
— Все равно! Хмурится целыми днями, будто высматривает что, а в туманах ничего не видит. Котенок слепой.
— Нет, Зорька, он не так прост.
— Ты видишь?
— Вижу, — Йена улыбнулась, — ему не надо видеть сквозь туманы, чтобы преодолевать их.
— Это как это так? — кошка от возбуждения, удивления и возмущения даже коготки выпустила в юбку Йены и посмотрела на нее.
Женщина улыбнулась и почесала рыжую любимицу за ухом.
— Гляди глубже, Зоря, гляди дальше…
Приближалась ночь.
На небо выплыла ущербная луна, покрывая мертвенным светом потускневшие ели, так же, как и вчера, завывал несчастный бродяга-ветер, раздавался веселый и шумный гомон из казарм.
Затишье перед бурей.
Остановка полета перед резким и сильным взмахом крыльев.
Застывшее изваяние испуганной серой мышки перед побегом от опасности…
Дарен, прочитав заранее очистительную молитву сразу двоим богам — Эльге и Оару, с чистой совестью увел у Веселина ключ от шкатулки и незаметно подменил камни.
До назначенной встречи оставались считанные побеги, и Дар решил сходить на конюшню, проверить своего коника.
Брония он купил после той бойни в гостильне, куда привел его Карстер, как только появились деньги. Конь сразу показал крутой норов, не слушаясь вершника и не обращая внимания на его выкрики. Но за год они слюбились, да до такой степени, что Дарен был готов порвать глотку любому, кто попытался бы причинить вред коню. Броня тоже не отставал от хозяина: Дар помнил случай, когда ему пришлось одному заночевать под открытым небом, а конь за ночь ухитрился изловить любителя чужого добра. Когда отдохнувший вершник очнулся, то обнаружил под Бронием уже наложившего в штаны хилого разбойника… Они были на равных. Вершник за коня, конь за вершника