Майя была удивлена, что именно сейчас он решил задать этот вопрос, ни вчера, ни сегодня вечером, когда они будут уже втроем в своем городском доме и пожелай он, смог бы скрыть разговор от чужих ушей, а именно сейчас…
— Я сама не знаю в чем мое счастье, — она обняла отца, он тоже сжал за спиной руки, немного сильнее, чем делал это обычно, а потом все-таки последовала примеру дожидающихся их в карете дам.
Все это время он верил герцогу, его словам и своим наблюдениям. Верил, что все, что они делают — правильно, без логического объяснения. А сейчас почему-то засомневался. Но теперь все в ее руках. Только в ее руках.
— Трогайтесь, — он сел возле старшей дочери, улыбнулся жене. Она не сомневалась, что все будет хорошо, а значит и он не должен.
*****
— Майя, я уже думал, вы опаздываете… — Витор сжал почти сестру в объятьях.
Когда подъехал экипаж, он стоял на пороге храма. Именно Майе было поручено увести жениха внутрь, чтобы позволить невесте выскользнуть незамеченной. Перед венчанием нареченные обычно гостей не приветствовали, это происходило уже потом, на праздновании, в более светской обстановке. А тут прибывающие гости лишь кивали виновнику торжества, а приветствовали родителей и друг друга.
Они не опоздали. До церемонии еще час. Достаточно времени уладить все возможные недочеты, успокоить разволновавшуюся невесту и не менее взволнованного жениха.
— Нет, мы успели, — он выпустил ее из объятий. — Вы выглядите непревзойденно, Витор, — девушка поправила бутоньерку в кармашке — нежная роза обвитая интересной травой, усеянной белыми мягкими шариками.
— Вы выглядите не хуже, леди Майя, уж поверьте мне, — он чуть нервно улыбнулся, несмотря на волнение, успел оценить и платье, подчеркивающее грацию, и удачную прическу, собранные наверху волосы, несколько спадающий вниз завитых локонов, и маленькая диадема в форме трех синих цветков, подарок мамы. Да и сама Майя изменилась. Пропала та неуверенная серая девочка, к которой он когда-то подошел на холму. Она не прятала глаз и не пряталась сама. Не сжималась под силой чужого взгляда. Училась смотреть на мир сама, смело.
— Спасибо, — она присела в реверансе, слегка улыбнувшись. — Мне кажется, пора выйти к парадному входу, — он стоял на крыльце внутреннего двора, скрывшись от посторонних.
— Соне нужно проскользнуть незаметно? — он бросил взгляд на закрытую дверцу их кареты.
— Да, — Майя взяла его под руку. — А нам стоит заняться своими прямыми обязанностями — гости, должно быть, уже скоро начнут съезжаться.
Как бы ему ни хотелось отказаться, остаться здесь, встретиться с Соней хоть взглядом. Мягкому натиску ее сестры Витор поддался.
В зале уже начинали рассаживаться первые гости. Благо, места предостаточно, храм был огромен. Высокие потолки, иногда, казалось, касаются облаков, витражи на окнах отблескивали всеми цветами радуги, оставляя такие же узоры на полу. Солнце светило так, будто бабье лето грозило заменить грядущую зиму. Встречающимся на их пути гостям Майя с Витором дружно улыбались, иногда даже понятия не имея, кто эти люди. Они не слышала перешептывание двух дам в возрасте, оставшихся за их спиной.
— Разве положено видеть невесту до свадьбы? Ведь говорят, это не к добру, — одна из дам провожала пару глазами.
— Вы меня удивляете! Ведь это не невеста, а сестра, — вторая обмахивалась веером, разглядывая готовящегося к службе жреца.
— Как сестра? Бедные родители, Ях бывает так жесток… — опомнившись, что говорить подобное в храме нельзя, женщина сложила руки, моля о прощении. — В одной семье сразу два анибальта, да еще и девочка, нет-нет, ужас….
— Не его сестра… — вторая отвлеклась от своего наблюдения, снисходя до объяснений. — Сестра невесты. Ях жесток ко всем одинаково. А ему она бывшая любовница, — и не желая больше тратить времени зря, женщина игриво подмигнула отвлекшемуся жрецу.
— Сестра, любовница… Вы уж определитесь, голубушка. Конечно, нравы современной молодежи еще те, но не настолько же! — теперь она следила за удаляющейся парой с еще большим интересом. И рука ее была будто слишком прижата к мужской, и улыбка какой-то соблазнительной, и его нервный взгляд теперь казался не нервным, а жадным.
— Еще и не настолько… — когда заметивший ведущееся за ним наблюдение жрец оглянулся, вторая дама расплылась в плотоядной улыбке, чем заставила беднягу покраснеть и поскорее скрыться в смежную комнату, подальше от чужих глаз.