Джеффри прекрасно видел, что она обратила на него внимание, но долго не решался подойти. Никогда он так не пасовал перед женщиной с тех пор, как в пятнадцать лет впервые влюбился. У предмета его детской страсти тоже были большие серые глаза с пушистыми темными ресницами. Правда, волосы были очень длинные и золотисто-русые. Она заплетала их в косу и носила как корону вокруг головы, что делало ее похожей на принцессу. Но когда мальчик попытался признаться «принцессе» в своих чувствах, она посмотрела на него с нескрываемым презрением и объяснила, что не собирается общаться с каким-то черномазым ублюдком. Девочка была из добропорядочной американской семьи, гордившейся своими предками.
Ее слова уязвили его так глубоко, что он поклялся тогда больше ни разу в жизни не подходить к женщинам. Разумеется, он не сдержал этой клятвы. В то время Джеффри еще сам не знал, что у него есть отец – он выяснил это только через несколько месяцев. Мальчик даже думал пойти к той, что так презрительно с ним обошлась, и гордо сообщить, кто его отец, но потом решил этого не делать. Он вообще решил никогда никому об этом не говорить, а особенно – женщинам, и это обещание он сдержал.
Теперь, сидя за столом напротив Сильвии, Джеффри недоумевал, как он мог настолько потерять рассудок, что притащил ее почти ночью в эту квартиру. По его представлениям, для общения с дамами существовали гостиницы. А в этом доме женщин не было никогда. К тому же он ведь спешит на собственную свадьбу!
Он дал отцу обещание и должен его исполнить. Отец серьезно болен, поэтому рассчитывает на него. Возможно, он скоро умрет, и тогда Джеффри должен будет стать главой семьи, потому что кроме него этого сделать некому. И вот теперь, когда он сам согласился взять на себя такую ответственность, он совершает этот странный поступок, который никак не вяжется со всей его прошлой жизнью. Нет, в прошлом у него, конечно, было предостаточно связей с женщинами, но сегодня можно было спокойно без этого обойтись. Джеффри никогда не терял голову из-за девушек, за исключением, разве что, той давней детской влюбленности. Но после этой печальной истории ни одна женщина не значила для него ничего, кроме приятного времяпрепровождения. А сейчас его ждет невеста. Она красива и вполне устраивает его в качестве супруги. Тем более, что, женившись на ней, он выполнит отцовское желание.
Но что ему делать с этой Сильвией Уоррен, к которой его притянуло словно магнитом? И как он завтра расстанется с ней? У нее было такое лицо, что врать ей было совершенно невозможно. Джеффри не представлял себе, что с этой девушкой можно поступить непорядочно. Он просто обязан ей все рассказать, объяснить… Но, с другой стороны, он же ничего ей не обещал. Он честно сказал, что должен как можно скорее покинуть Нью-Йорк. Да и сама она думает только о своем Лос-Анджелесе. Она прекрасно понимала, на что идет, соглашаясь поехать с ним сюда. Они оба знают, что впереди у них только одна ночь… Но это значит, что он собирается поступить с ней, как свинья. Ведь она не в курсе его брачных обязательств. Да, он должен все ей объяснить и, как истинный джентльмен, предложить отдельную спальню, благо в доме их пять штук. В конце концов, она сама должна решить, чего хочет. Пока что она только шарахается от него, не будет же он ее насиловать. Джеффри никогда еще не случалось принуждать женщин к близости. Ему вообще не приходило в голову зацикливаться на одной из них, потому что обычно в желающих не было особого недостатка, что он приписывал исключительно состоянию своего папаши.
Вооружившись благородными намерениями, молодой человек поднял глаза на свою спутницу и обнаружил, что она сосредоточенно его рассматривает, почему-то прижав к щеке бокал с минеральной водой. Ее изящные полукруглые брови были слегка приподняты, а чуть припухлые детские губы полуоткрыты. Когда он увидел эти губы, кровь вдруг ударила ему в голову и лихорадочно запульсировала в висках. Он протянул руку через стол и осторожно коснулся пальцем уголка ее рта, где осталась капелька влаги. Девушка закрыла глаза и тихо вздохнула.
– Вы еще чего-нибудь желаете? – услышал он свой собственный неожиданно охрипший голос.
– Нет, спасибо, – ответила она полушепотом. – Но ведь вы так ничего и не съели.
– Я не голоден, – отрывисто сказал Альварес. – По крайней мере, есть я сейчас точно не хочу.
Он резко встал, обошел вокруг стола и, обняв ее за плечи, прижал к себе. Он ничего не мог поделать с собой. Эта девушка его не соблазняла. Мало того, она явно его побаивалась. Она была совсем не похожа на тех женщин, с которыми он привык иметь дело – опытных, уверенных в себе и знающих, чего они хотят. В ее глазах была такая удивительная доверчивость и искренность, что у него сжималось сердце. Но ему было просто необходимо ее поцеловать. Прямо сейчас.
Джеффри поднял девушку из-за стола, повернул к себе и, закрыв глаза, приник к ее губам, зарываясь руками в ее удивительные волосы и вдыхая ее аромат. Сначала ее губы оставались неподвижными, потом медленно раскрылись…
В следующий момент молодой человек, уже ничего не соображая, рвал с нее жакет, продолжая впиваться в ее рот. Девушка не пыталась отклониться, только молча содрогалась от его отнюдь не нежных прикосновений. Она запуталась руками в рукавах жакета, но он даже не потрудился ее освободить. Он был очень занят тем, что расстегивал на ней блузку. Наконец он более или менее в этом преуспел и отчаянно рванул одежду с ее плеч, с силой пригибая девушку к столу. Кофточка поддалась, потом где-то на грани сознания Джеффри возник резкий звук бьющегося стекла. Тело девушки моментально напряглось, и она дернулась, пытаясь его оттолкнуть…
Молодой человек с трудом пришел в себя. Сильвия, тяжело дышащая и прижатая им к краю стола, стояла, прогнувшись назад. Ее прическа была совершенно растрепана, а руки, которые ей все же удалось высвободить, сжимали растерзанную на груди блузку. Она глядела на него широко распахнутыми глазами, в которых был ужас.
О Господи, она ведь сейчас сбежит! Я идиот и я просто круглый идиот!
Джеффри немедленно отодвинулся от нее и присел на стул, с которого поднял ее какую-то вечность назад. У него сильно дрожали ноги.
– Простите меня, – убитым голосом пробормотал он, глядя в пол, – я просто не знаю, что со мной. Я не хотел вас пугать. Не уходите, пожалуйста.
Страсть, которая так мучила его еще совсем недавно, неожиданно ушла куда-то внутрь, уступив место страху. Теперь он ужасно боялся, что она может уйти, и он потеряет ее навсегда.